В бытность службы на флоте , будучи радистом , с соратниками по морзянке участвовали в разгрузке спирта. Сие действо доверяли почему-то лишь нам. Но медик строго предупреждал, что переносимая жидкость сплошь технического предназначения и к принятию внутрь не предназначена. Категорически. До тех пор, пока не просекли, что для своих нужд он набирает ее же. Далее уже дело смекалки. Спирт поставлялся в бочках по двести литров. На причале его переливали в 40 л. фляги и парами несли до кладовой. К слову, на каждом повороте маршрута следования стоял или офицер или сундук (мичман т.е.) для пущего контроля. А у нас, в каждом кубрике на этом пути по своему рекетиру. Стоило первым зазеваться, как несущие открывали крышку фляги, а из кубрика мгновенно вылезала рука с кружкой на готове. И так до самого дна бочки. Но. Горловина ее имеет вогнутые вовнутрь края и вылить все содержимое не удается. Да мы и не старались. К "пустым" бочкам был отдельный рейд. С длинной проволокой и стерильной поролоновой губкой на конце, опускаемой в бочку и отжимаемой в тару. Когда запасы кончались и отжимаемого от выданного на профилактику обьема не хватало, наставала очередь сейфа командира БЧ и , стоящей в нем 10 л канистрыСпирт, как известно, выдавали на заводах и НИИ с целью
использования в разных технологических процессах,
:ROFL:читаю и ржу. ....:good:Есть такие вещи, которые мне, как человеку приземлённому и грубому, не доступны. И хоть ты головой о стену бейся, ни в какую. Например, не нравятся, мне понимаешь всякие шампансике и другие анжуйские вина. Всем, понимаешь, нравится, а я вот ни в какую, хоть убей, отказываюсь вкушать букеты и ароматы этих виноградных напитков различной крепости. Или вот оперы и прочие водевили не приемлет мой тонко устроенный организм. Все на мюзиклы ходят, эстетически наслаждаются, а я, мизерабль этакий, категорически отказываюсь духовно развиваться в этом направлении.
Однажды всё-таки был я в опере.То есть вот так вот взял и пошёл в театр. Собственноножно. На оперу. Во-первых, опера, подумал я тогда, это красиво. Во- вторых, это как бы элитарно. Опера! Это вам не водевиль какой- нибудь. Трам-пам-пам и прочие мистер икс. Тут все серьёзно и для истинных ценителей. Ну, там фраки-хуяки и всякие Теодоры Эскамильо и Бизе из Хозе. Контральто, сопрано там и прочие сольфеджио.
Опера называлась Борис Годунов. Я специально пошел на наше, посконное, чтобы прикоснуться и припасть, так сказать.
В театре все было торжественно. Даже бабушка в гардеробе смотрела на меня, как графиня де Валяй на трактирную вошь.
-Паркуа па? Желеманж а ля камплонж- сказал я бабушке, подавая ей свое манто из натуральной болоньи.
-Проходите, не задерживайте театралов- сказала бабушка и протянула мне номерок.
Кругом ходили нарядные люди в подобающих случаю костюмах и бархатных платьях в пол, говорили полушепотом и мне кажется поддрачивали, засунув руку в карман брюк, на собственную аристократичность. Одна дама с обвислыми щеками в зеленом декольтированном наряде из гобелена рассматривала программку.
-Пардон муа, мадемуазель- обратился я- Не подскажите ли странствующему рыцарю, где можно приобрести программку? Интересно, знаете ли, почитать о чем вообще этот предстоящая инсталляция-с и все такое. В главных ролях опять-таки кто, безумно интересно.
Дама уничижительно посмотрела на меня и произнесла:
-Молодой человек, это искусство! Искусство не продают! И если уж вы пришли в его храм, то должны знать, что главную арию исполняет сам Эмануэль Пердыщенской! Вы хоть знаете, кто это такой?
-Ах, ты ебаный ты в рот, скажите пожалуйста!- обиделся в ответ я и ушел в буфет, где в полнейшей тишине люди кушали эклеры и пили какао из малюсеньких чашечек.
Кругом стоял такой густая занавеса пафоса и великосветского величия, что у меня вместо обычной рубашки чуть не выросло настоящее кружевное жабо.
Я даже хотел пернуть, чтоб как-то оживить эту похоронную идиллию, но передумал, отказавшись от этого перформанса в целях безопасности.
Потом началась сама опера. По сцене ходили люди с приклееными бородами и в армяках или как там это называется, и страшно орали.
Я ни хуя не понимал. Ни слова. Ни одного.Вообще. Но артисты не унимались. Я страшно мучился, потому что понимал, что я чужой на этом празднике жизни. Мне казалось, что артисты специально так непонятно орут, чтобы я ни хуяшеньки не понял. Вот все в зале понимают все, потому что они завсегдатаи мельпомены, а я говно и вообще инородное тело в этом сраном партере. Мне казалось, что все смотрят на меня и втихаря похихикивают, мол, ишь ты, приперся он в театр на оперу, быдло неотесаное. Будешь знать в следующий раз. Иди вон на Виктюка сходи, придурок, а на нормальных постановках таким делать нечего. Минут через пятнадцать действа, я потерял нить и смысл и стал клевать носом.
После антракта я не вернулся, окончательно поняв, что я хамло, а все эти казарновские и прочие цискаридзе не постижимы моему примитивному умишке. Хотя цискаридзе это балерина вроде. Ну и хуй с ним.
Не забываем проголосовать за наш ресурс!!!
Тема по голосованию тут