- Сообщения
- 105,952
- Реакции
- 426,737
- Баллы
- 135
Оценки можно не ставить - не мое.
(выписки из курсантского блокнота)
На летном поле «Ан» зеленый,
Номер тринадцатый на нем.
И день и ночь технарь ученый
Всё ходит с гаечным ключом.
Пойдет направо - винт подкрутит,
Налево - гайку завинтит.
Там по траве пилоты бродят
И штурман под крылом сидит.
Там на посадочной дорожке
Следы истершихся колес.
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон средь берез.
А в ней пилоты отдыхают.
Им по утрам подъем играют,
И все курсанты без оглядки
Бегут в кусты от физзарядки.
Там подполковник мимоходом
Гоняет техника звена.
И два курсанта с «самохода»
Бредут с бутылкою вина.
***
Радист угрюмо нос повесил,
Пот заструился по вискам.
- Ах, штурман, что же ты невесел?
- Курсант садиться будет сам...
Земля все ближе, пот сильнее,
Проходим привод стороной...
Борттехник шепчет: «Что, сумеешь,
Ты посадить его, родной?»
Усердно крутит он штурвалом,
Вот горизонт уходит вдаль.
Удар!!! И слава сталеварам -
Отличную мы варим сталь.
***
ОТ ВИНТА
(авиационная поэма)
«Взлетайте с богом». «Понял, разрешили».
Я самолет держу на тормозах.
Рука дрожит - вчера мы пиво пили,
Друзья меня тащили на руках.
Удар по почкам - тормоз отпускаю.
Борттехник говорит: «Уже пора».
Удар по почкам пиво заменяет,
С похмелья помогает... иногда.
Наш бортрадист задачу туго знает,
Когда он нужен - не найдешь его,
Эфир в полете лихо занимает.
Его работа - что возьмешь с него...
РУД - номинал, мы первый выполняем.
Я весь в поту - ужасная жара.
Мне снится, что я девушку ласкаю,
Открыл глаза - держусь я за «рога».
А на втором девчата загорали...
Черт их возьми, красивы, как цветы.
Увлекся так, что матом обругали
И потерял 100 метров высоты.
Наш правый летчик - парень не из робких,
Вдруг рассказал веселый анекдот.
Дурак, опять он перепутал кнопки.
От смеха у РП болел живот.
Вот траверз Дальнего - Я шасси выпускаю
И сигареты «с вылета» дарю.
Борттехник плачет, штурман наш рыдает,
Наверное, последний раз курю...
Обидно мне, что в ухо вы орете.
Я экипажу прямо все сказал:
«Скажи спасибо, штурман, что на взлете
Во сне я голых женщин не видал».
Заход, конечно, сделал я нестрого,
В створ полосы немного не попал.
Внимание приковано к дороге:
По ней проехал с водкой самосвал.
Вот дальний, 200, сесть нам разрешили,
И штурман в дрожи скорость диктовал.
Мне до отказа триммер накрутили.
Скрипя зубами, я держу штурвал.
Глаза от страха правый закрывает.
Я самолету не позволю взмыть.
Бортач кричит: «РУДы не прибираешь!!»
Он побледнел... наверно, хочет жить.
И вот земля. Немного проскакали,
Бортач, как в цирке, сделал кувырок.
А губы штурмана приборы целовали.
Радист понюхал переменный ток.
Вдруг правый летчик нервно засмеялся,
На этот раз язык он прикусил.
Лизнув штурвал, он без зубов остался...
Я, как учили, плавно тормозил.
Инструктор мой травился сигаретой.
Я принял «поздравленье» в двух словах.
Меня назвал он просто - «камикадзе»
И след оставил на моих штанах.
***
ИКАР
Согласно древнему поверью,
Случилось это в старину.
Когда Икар сидел с Дедалом
На жутком острове в плену.
Когда кругом враги шныряют,
Нужны тут хитрость и обман.
И вот отец и сын решают
Бежать чрез пятый океан.
Икар на скалах птичьи перья
Для крыльев будущих собрал.
Дедал же, как гласит поверье,
Пчелиным воском их скреплял.
Проходит времени немного,
Готовы крылья для двоих.
И вот небесная дорога
Открыла свой простор для них.
Махая лёгкими крылами,
Они в неведомый полет
Над островами и морями
Неслись все дальше и вперед.
Еще тогда, расправив крылья,
Икар впервые напевал:
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...»
Мотив тот нынче маршем стал.
Полет Икара и Дедала открыл небесное житье
И авиации начало, и продолжение её.
Икар забыл про дисциплину,
Нарушил грубо НПП.
А это ведь в делах старинных
Вело к воздушному ЧП.
Он от маршрута отклонился
И близко к солнцу виражил.
Тут воск на крыльях растопился
И вниз пилот заштопорил.
И не имея парашюта,
На скалы острые упал.
Тут на какую то минуту
Настал трагический финал.
Сквозь зубы сплевывая воск,
Икар сказал, смежая веки:
«Да, видно, в этом роде войск
Бардак останется навеки».
И с той поры его заклятье,
Как неизбежное проклятье
Над авиацией висит
И всем делам ее вредит.
То техник после полбутылки
Забыл заправить самолет.
То вместо выпуска закрылков
Вдруг летчик шасси уберет.
То «бочку» крутит над домами,
То пролетает под мостом.
То падают машины сами,
И пассажиров бьют при том.
Нам это все небезразлично,
Ведь мы живем в машинный век,
Когда летает самолетом
Почти что каждый человек.
(выписки из курсантского блокнота)
На летном поле «Ан» зеленый,
Номер тринадцатый на нем.
И день и ночь технарь ученый
Всё ходит с гаечным ключом.
Пойдет направо - винт подкрутит,
Налево - гайку завинтит.
Там по траве пилоты бродят
И штурман под крылом сидит.
Там на посадочной дорожке
Следы истершихся колес.
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон средь берез.
А в ней пилоты отдыхают.
Им по утрам подъем играют,
И все курсанты без оглядки
Бегут в кусты от физзарядки.
Там подполковник мимоходом
Гоняет техника звена.
И два курсанта с «самохода»
Бредут с бутылкою вина.
***
Радист угрюмо нос повесил,
Пот заструился по вискам.
- Ах, штурман, что же ты невесел?
- Курсант садиться будет сам...
Земля все ближе, пот сильнее,
Проходим привод стороной...
Борттехник шепчет: «Что, сумеешь,
Ты посадить его, родной?»
Усердно крутит он штурвалом,
Вот горизонт уходит вдаль.
Удар!!! И слава сталеварам -
Отличную мы варим сталь.
***
ОТ ВИНТА
(авиационная поэма)
«Взлетайте с богом». «Понял, разрешили».
Я самолет держу на тормозах.
Рука дрожит - вчера мы пиво пили,
Друзья меня тащили на руках.
Удар по почкам - тормоз отпускаю.
Борттехник говорит: «Уже пора».
Удар по почкам пиво заменяет,
С похмелья помогает... иногда.
Наш бортрадист задачу туго знает,
Когда он нужен - не найдешь его,
Эфир в полете лихо занимает.
Его работа - что возьмешь с него...
РУД - номинал, мы первый выполняем.
Я весь в поту - ужасная жара.
Мне снится, что я девушку ласкаю,
Открыл глаза - держусь я за «рога».
А на втором девчата загорали...
Черт их возьми, красивы, как цветы.
Увлекся так, что матом обругали
И потерял 100 метров высоты.
Наш правый летчик - парень не из робких,
Вдруг рассказал веселый анекдот.
Дурак, опять он перепутал кнопки.
От смеха у РП болел живот.
Вот траверз Дальнего - Я шасси выпускаю
И сигареты «с вылета» дарю.
Борттехник плачет, штурман наш рыдает,
Наверное, последний раз курю...
Обидно мне, что в ухо вы орете.
Я экипажу прямо все сказал:
«Скажи спасибо, штурман, что на взлете
Во сне я голых женщин не видал».
Заход, конечно, сделал я нестрого,
В створ полосы немного не попал.
Внимание приковано к дороге:
По ней проехал с водкой самосвал.
Вот дальний, 200, сесть нам разрешили,
И штурман в дрожи скорость диктовал.
Мне до отказа триммер накрутили.
Скрипя зубами, я держу штурвал.
Глаза от страха правый закрывает.
Я самолету не позволю взмыть.
Бортач кричит: «РУДы не прибираешь!!»
Он побледнел... наверно, хочет жить.
И вот земля. Немного проскакали,
Бортач, как в цирке, сделал кувырок.
А губы штурмана приборы целовали.
Радист понюхал переменный ток.
Вдруг правый летчик нервно засмеялся,
На этот раз язык он прикусил.
Лизнув штурвал, он без зубов остался...
Я, как учили, плавно тормозил.
Инструктор мой травился сигаретой.
Я принял «поздравленье» в двух словах.
Меня назвал он просто - «камикадзе»
И след оставил на моих штанах.
***
ИКАР
Согласно древнему поверью,
Случилось это в старину.
Когда Икар сидел с Дедалом
На жутком острове в плену.
Когда кругом враги шныряют,
Нужны тут хитрость и обман.
И вот отец и сын решают
Бежать чрез пятый океан.
Икар на скалах птичьи перья
Для крыльев будущих собрал.
Дедал же, как гласит поверье,
Пчелиным воском их скреплял.
Проходит времени немного,
Готовы крылья для двоих.
И вот небесная дорога
Открыла свой простор для них.
Махая лёгкими крылами,
Они в неведомый полет
Над островами и морями
Неслись все дальше и вперед.
Еще тогда, расправив крылья,
Икар впервые напевал:
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...»
Мотив тот нынче маршем стал.
Полет Икара и Дедала открыл небесное житье
И авиации начало, и продолжение её.
Икар забыл про дисциплину,
Нарушил грубо НПП.
А это ведь в делах старинных
Вело к воздушному ЧП.
Он от маршрута отклонился
И близко к солнцу виражил.
Тут воск на крыльях растопился
И вниз пилот заштопорил.
И не имея парашюта,
На скалы острые упал.
Тут на какую то минуту
Настал трагический финал.
Сквозь зубы сплевывая воск,
Икар сказал, смежая веки:
«Да, видно, в этом роде войск
Бардак останется навеки».
И с той поры его заклятье,
Как неизбежное проклятье
Над авиацией висит
И всем делам ее вредит.
То техник после полбутылки
Забыл заправить самолет.
То вместо выпуска закрылков
Вдруг летчик шасси уберет.
То «бочку» крутит над домами,
То пролетает под мостом.
То падают машины сами,
И пассажиров бьют при том.
Нам это все небезразлично,
Ведь мы живем в машинный век,
Когда летает самолетом
Почти что каждый человек.
ardon:
