Редко кому за время военной службы удавалось сталкиваться с возможностью стать военным наблюдателем ООН. Во времена СССР туда подбирали людей совершенно особенных и уникальных. Вот сейчас на всяких важных постах – от члена Совбеза до банковского охранника – сидит кто попало, а тогда с этим было строго. На каждого кандидата заполнялась специальная бумага – «объективка», в которой черным по белому было отмечено: кто и за что рекомендует человека на ответственную инвалютную работу, чей он родственник, в чем был замешан и как отвертелся. Офицеры, направляемые в ООН, должны были обладать такими противоречивыми и несовместимыми свойствами, что остается только удивляться, как этих людей удавалось где-то отыскать. Например, необходимо было хорошо разбираться в военной технике и оперативном искусстве, дабы своевременно информировать родину обо всех разработках и планах вероятных противников. Надо было иметь жену и ребенка, оставляемых в Союзе в качестве «заложников», но следовало быть равнодушным ко всяким сексуальным радостям во избежание вербовки буржуазными агентами. Споосбность много пить не пьянея нужно было сочетать с нелюбовью к спиртным напиткам.
Требовалось знание иностранных языков и умение не болтать лишнего ни на одном из них. Пламенная любовь и преданность родине должны были сочетаться с холодным цинизмом. И так – во всем. Военный наблюдатель ООН от СССР казался суперагентом высшего класса. Поэтому я горд близким знакомством с одним из них.
Саша, мой однокашник по училищу, от имени Организации Объединенных Наций и по указанию Союза ССР некоторое время служил в группе наблюдателей в районе Суэцкого канала. Наблюдали они за арабами и евреями, которые за несколько лет до того закидали канал своими минами, трупами и военной техникой, отстаивая исключительное право на существование в этой зоне только одного народа. Когда противоборствующие стороны разошлись все-таки в разные стороны, канал долго чистили всем миром от разной гадости и, наконец, восстановили международное судоходство, за наличием которого и следил уже второй месяц мой межнациональный военный товарищ. Надо сказать, что служба у канала моего товарища не слишком тяготила, тем более что ему удавалось тешить свою маленькую слабость (бывает даже у суперменов) – любовь к рыбной ловле. А рыбка в Суэцком канале водилась исключительно обильно, как бы компенсируя своим присутствием длительную заброшенность межокеанской магистрали.
И вот, Саня собрался в очередной раз заняться рыбалкой в тропическом море, планируя встретить у канала рассвет в утренней африканской прохладе. С вечера он предпринял несколько попыток накопать червей, но безуспешно. Земля была суха и бесплодна, как бетон. Периодически он бросал взгляд на противоположный берег, зелень которого наталкивала на мысль о богатом живностью грунте. Правда, колючая проволока и потускневшие предупредительные таблички вызывали некоторые сомнения... Уже сумерки опустились на землю, когда Саша, нацепив поверх плавок пояс с саперной лопаткой и котелком для червей, поплыл через канал... Неожиданно над водой послышался легкий гул и шелест и вдалеке появился силуэт сухогруза среднего водоизмещения. Саша, не доплывая до фарватера, завис в воде и решил пропустить транспорт, вяло пошевеливая ногами, как это делает плавниками аквариумная рыбка. По мере приближения судна на его трубе ясно проступила красная полоса с золотистым серпомолотом.
«Наши!» – метнулась в Саниной голове радостная мысль. Безотчетно он рванул наперерез сухогрузу, подавляя ностальгические воспоминания и смывая встречными потоками мутной воды наворачивающиеся слезы.
– Эй, парни! Привет! – заорал он, размахивая руками, когда до корабля осталось всего с десяток метров.
На судне его заметили и несколько лиц высунулось из иллюминаторов.
– Ты чего здесь делаешь? – произнес кто-то бородатый после общего подозрительного молчания.
Повисла драматическая пауза, прерванная только какой-то нечленораздельной командой, поданной по корабельной связи. По голове пловца скользнул луч прожектора, а вдоль борта послышался топот нескольких пар ног и шепот: «Давай сюда гранату. Нет, не эту. Эта учебная».
– Да вот, канал углубляю, – ответил с достоинством Саня, подняв над головой двумя руками саперную лопатку и поворачивая ее вокруг оси для удобства зрителей. На палубе кто-то сдержанно хмыкнул.
Беседа на этом закончилась, и советское судно, набирая ход, удалилось по фарватеру и вскоре исчезло из вида. Пловец пересек чуть светящуюся в сумраке полоску, оставленную буруном за кормой судна, и бодро зашевелил руками и ногами... На том берегу Саша, не залезая глубоко в минную зону, накопал жирных червей, и утренняя рыбалка удалась на славу.