Вегетарианство, ужасы веганов
Слышь Егорыч, тут это...
Охрим запнулся, замялся было под пристальным, внимательным взглядом старосты. Затем, собравшись с духом, махнул огромной, заскорузлой ладонью и бухнул:
- Там ребятишки у болота... Вегана они видели, в общем.
Мужики переглянулись. Кузнец Василий Ипатьевич Котенький крякнул, повел чудовищными плечами и медленно поднялся из-за стола.
- Ты куда это собрался, Васенька? - прищурившись, спросил староста Алексей Егорович Вдругорядов.
- Так известно куда, - прогудел кузнец. - Домой, за ружжом. Не руками же его давить.
- Ты сядь пока, Вася, - ласково сказал староста.
- А чего садиться-то? - набычился кузнец.
- Сядь, я сказал, - вдруг негромко, но как-то очень значительно рявкнул Алексей Егорович.
- Ну, положим, сел, - потупился кузнец, опускаясь обратно на лавку.
Седобородый староста с белой, как снег, головой строго постучал узловатым пальцем по столу.
- Хоть и веган - а все живая душа! А ты за ружье сразу. Креста на тебе нет, что ли!
- А чего креста, - исподлобья посмотрел на старосту кузнец, - Или забыл, как они Гришку-то в прошлом годе? А?
В избе воцарилась гнетущая тишина. В горницу вошла Алена, внучка старосты. Девушка молча, со значительным стуком поставила на стол ведерный кувшин квасу и несколько здоровенных деревянных кружек. Резко повернувшись, Алена вышла из комнаты. Мужики, хоть и были женаты, проводили ее задумчивыми взглядами, сконцентрированными чуть пониже спины. Когда девушка хлопнула дверью, механизатор Святослав Магомедович Мбого, как самый молодой, разлил квас по кружкам. Мужчины крякнули и враз осушили посуду. Святослав снова наполнил кружки, а затем сказал:
- Вы, Василий Ипатьевич, путаете. Гришу, упокой его Господи, не веганы... Это дауншифтеры были. И один инфлюэнсер.
- А то разница есть, - скривился, как при виде медведки, кузнец.
- Есть разница, - значительно сказал Алексей Егорович, - Веган - он когда-то человеком был. Может еще и не все для него потеряно. Охрим, вы ведь в понедельник хряка забили?
- Забили, - степенно кивнул немолодой, но все еще крепкий, тракторист Охрим Хангельдыевич Батурханов.
- Колбасы накрутили?
- Накрутили.
- Вот прихвати одно колечко.
Охрим в волнении сжал кулаки, затем вытер вспотевший лоб и неуверенно спросил:
- Так мы что же, значит...
- Да, - твердо ответил староста, - Так, не так, а, может, живую душу спасем. Васенька, у тебя, я знаю, полгуся со вчерашнего осталось - тоже прихвати. Да заверните все в полиэтилен, возьми там у меня пакет с пакетами. И руки помойте с мылом. Дегтярным. Ты, Слава, сходи к Петру Игнатьевичу, скажи, я велел кланяться, пусть он нам сеть одолжит. Она у него хоть и капроновая, да толстой вязки, не поранит. И Пекку позови, он Коровье Слово знает. Алена!
- Что? - отозвалась из другой комнаты девушка.
- Сходи на огород, нарви латука.
- Хорошо.
Быстрые девичьи ноги протопотали по деревянному полу, хлопнула дверь.
- В первый раз этой весной посадил, - негромко сказал Алексей Егорович. - Вот как знал...
Староста встал и расправил плечи, сразу показавшись моложе своих лет и выше обычного роста. Вслед за ним поднялись остальные мужики.
- Не за славой идем, - сурово сказал Алексей Егорович. - Не на драке потешиться. Человека идем спасать. Хоть и веган, а все живая душа.
Он перекрестился на иконы. Мужчины кивнули и тоже осенили себя крестным знамением.
- Жду всех через десять минут на околице. Бабам не говорите. Кто знает, как оно обернется. Не пугайте раньше времени.
Мужики снова кивнули и направились к выходу.