ПОЧЕМУ Я РЕШИЛ СМЕНИТЬ МОСКОВСКОЕ ПРОИЗНОШЕНИЕ НА ПЕТЕРБУРГСКОЕ
Мы поговорили с семью бывшими москвичами о том, что заставило их стать петербуржцами и как они привыкали к новому выговору.
1. Катя
Впервые я попробовала петербургское произношение во время производственной практики. Оно привлекло меня своей неформальностью и в то же время аристократичностью. Меня просто с головой накрыла эта пьянящая свобода, которая воплощается в четких [ч] в словах «було[ч]ная», «[ч]то», «коне[ч]но» и др.
2. Родион
Основным поводом для переезда было то, что мне стало противно говорить по-московски. Мне и всегда было невмоготу жить в Москве, но тут прямо перестало хватать воздуха. Все эти бесконечные «во[жьжь]и», «дро[жьжь]и», «пе[рь]вый», «че[тьверьх]» создавали непереносимую, давящую атмосферу безысходного ужаса.
3. Евгения
Москва воспитывает в человеке (и в женщине особенно) постоянную тягу к произнесению [у] в заударных флексиях глаголов II спряжения 3-го лица множественного числа. Возможно, это влияние общего депрессивного состояния города, погрязшего в денежных отношениях. В Петербурге с его [а] и [и] дышится намного легче.
4. Вахтанг
О петербургском произношении в регионах существует много мифов. Часто именно эти страхи останавливают нас от принятия решения о переменах. Ну и банальная лень. Мы настолько привыкаем к нашему способу говорить, что решение в один час взять и все изменить, кажется нам абсурдным. Первый месяц я тоже просто физически не мог открыть рот, чтобы выговорить «п[е]тёрка» или «ч[е]сы», теперь же я считаю, что это самый комфортный вид произнесения орфографических «а», «я» и «е» после мягких согласных.
5. Семён
Питерские друзья, которыми я обзавелся, всегда грустят. Но я понял, что это некий образ, который не отражает истинного их состояния. Возможно, впечатление усиливается и от того, что все вокруг произносят [с'] в возвратных частицах глаголов. Буквально через пару месяцев я тоже научился ценить эти «напью[с']» и «удавлю[с']».
7. Настя
Я переехала в Петербург ради молодого человека. Мне очень нравилось, что он употреблял мягкие заднеязычные в прилагательных мужского рода единственного числа именительного падежа. Впрочем, он оказался фонетически нетерпимым; стоило однажды сказать ему: «Какой же ты мерзк[а]й урод» — как он меня бросил.