Всемирная конфедерация подводной деятельности (CMAS) — это международная организация, представляющая подводный спорт, единственная имеющая право создавать, развивать и закрывать дисциплины подводного спорта. В CMAS входят больше 130 федераций по всему миру. В ней есть спортивный, научный и технический комитеты. Также CMAS активно занимается экологическими проектами.
Анна Аржанова — шестой президент Всемирной конфедерации подводной деятельности после Жак-Ива Кусто. Число женщин на постах президентов международных спортивных организаций в мире составляет меньше 5%, и Аржанова — единственная из них из России. Она рассказала Forbes Lady, как микропластик уничтожает мировой океан, что можно сделать, чтобы замедлить этот процесс, и почему Томск — одно из лучших в мире мест для соревнований дайверов.
— Как вы увлеклись подводным спортом и как это стало вашей профессией?
— Я занималась разными видами спорта с детства, была в юношеской сборной по пулевой стрельбе из пистолета. Всегда очень любила воду и все, что с ней связано. Я много плавала, ныряла, потом начала заниматься подводной охотой. В 2002 году мы с друзьями основали новую федерацию подводного спорта России, и в 2003 году она стала членом Всемирной конфедерации подводной деятельности (CMAS), которую я сейчас возглавляю.
— До этого в России не было какой-то централизованной организации, поддерживающей подводный спорт?
— Была конфедерация подводной деятельности, но мы решили создать новую. И так активно начали работать, что в итоге Министерство спорта и Олимпийский комитет России признали нашу федерацию. Российская конфедерация до сих существует, но она не является членом международной — это просто общественная организация.
— Какие преимущества национальной организации дает вхождение в CMAS? Что это технически означает?
— Любая национальная федерация является таковой в действительности, только если она член международной спортивной федерации. Так в любом спорте: хоккее, футболе, плавании. Только одна федерация в стране может быть национальной и представлять ее интересы в том числе на международных соревнованиях.
Международная конфедерация занимается не только спортом. Эта организация была создана Жаком Кусто в 1959 году, он был первым президентом CMAS, и изначально она занималась подводной деятельностью, путешествиями, исследованиями, съемками, дайвингом. Спорт начал развиваться только через год. Сначала это была подводная охота, потом подключались новые виды спорта. Есть как малоизвестные виды спорта, такие как подводный хоккей, подводное регби, подводное ориентирование, так и очень известные дисциплины — например, фридайвинг.
— Как вы стали президентом CMAS и какие функции у вас на этой должности?
— В 2005 году я вошла в бюро CMAS как президент его спортивного комитета. В 2013-м подала свою кандидатуру от Российской Федерации на пост президента CMAS и выиграла выборы. Нас было три кандидата — были еще ирландец и венгр, — и я с большим отрывом победила в первом же туре. Сейчас у меня заканчивается уже второй срок. Но у нас нет ограничений по срокам, поэтому я буду выдвигаться и в третий раз. Я являюсь вице-президентом ассоциации международных федераций, признанных международным олимпийским комитетом, АРИСФ и вхожу в президиум Всемирной ассоциации Всемирных игр. Всемирные игры — это второе после Олимпийских игр мультиспортивное мероприятие. Они пройдут в следующем году в Бирмингеме.
Руководитель, который не берет на себя ответственность за то, что происходит в его организации, не имеет права быть руководителем
Президент CMAS отвечает за все. Я считаю, что руководитель должен отвечать за все, что происходит с организацией, — не важно, страна это или компания. Не может организация разваливаться, а руководитель говорить, что виноват какой-нибудь менеджер по связям с общественностью, потому что он не сделал то или это. Если руководитель не предпринял ничего, чтобы изменить ситуацию, значит, виноват руководитель. И самое главное, я считаю, что руководитель, который не берет на себя ответственность за то, что происходит в его организации, не имеет права быть руководителем. Надо уметь признавать свои ошибки — они случаются у всех. Ошибок нет только у того, кто ничего не делает. Если коротко, я считаю, что главные качества руководителя — это ответственность, умение признавать свои ошибки, исправлять свои ошибки и исправлять ошибки любых других членов организации или компании.
— В описании CMAS сказано, что каждый дайвер ассоциации считает себя экодайвером. Что это значит?
— CMAS изначально занималась в том числе экологическими вопросами моря и океана. Жак-Ив Кусто говорил: «Мы должны защищать то, что мы любим». И дайверы, и фридайверы являются первыми свидетелями и очевидцами того, что происходит под водой, и, естественно, для них очень важно, чтобы вода была чистая, чтобы природа была сохранена и чтобы море было не только для сегодняшних жителей планеты, но и для будущих ее жителей. Мы все знаем, насколько сейчас остро стоит вопрос загрязнения окружающей среды, в том числе морей и океанов, сколько в них пластика.
— Какие еще острые проблемы морской экологии можно назвать, кроме загрязнения?
— Эксплуатация природных ресурсов, которая превышает все нормы. Об этом, к сожалению, очень мало говорится. Дело в том, что есть способы ловли рыб, которые убивают все окружающее. Например, драги для сбора моллюсков, которые буквально вычищают дно и убивают все живое. Место, по которому они прошли, становится абсолютно вымершей зоной. На Дальнем Востоке моллюски собирают с помощью запрещенных во всем мире методов, и на дне не остается ничего: ни растений, ни животных, ни флоры, ни фауны.
Также есть способы ловли рыбы, которые ставят под угрозу дальнейшее существование целых видов. В свое время в России очень часто использовались электроудочки. Электроудочка — это такая электропалка, которая дает разряд в воду, и крупная рыба глушится и всплывает. Сама эта рыба не умирает, зато убивается все остальное. И рыба после использования электроудочки не нерестится. Сейчас у нас очень много практически мертвых озер и частей рек, в которых не осталось мелкой рыбы.
Электроудочка — браконьерский метод, но все равно люди его используют. Так же, как и динамит, который бросают в воду. Еще есть ловля тралами, когда идет лодка с сеткой и собирает все, что попадается на пути. Помимо рыбы, в сетку попадают и морские животные. Более того, часто эти сетки отрываются и остаются в море, становятся таким привидением, в которое попадается все, что встретится на его пути, да там и остается. В некоторых странах до сих пор разрешены китобойни, например в Японии.
Мы стараемся бороться с такими методами, а также с переловом, когда ловится больше рыбы, чем ее могут доставить или обработать на корабле. Эта рыба потом просто выбрасывается.
— Кто должен на практике контролировать то, какие способы сбора моллюсков и лова рыбы используются?
— Это контролирует государство — рыболовные надзоры. К сожалению, в России к общественным организациям мало прислушиваются. В других странах общественные организации имеют больше влияния и могут достучаться до государственных органов.
Чтобы привлечь больше внимания к проблеме, об этом надо говорить и писать, но об этом никто не говорит, потому что те, кто занимается незаконным ловом, не дают этого делать. Покрывают это все, естественно, люди на самом высоком уровне. Добыча моллюсков — довольно прибыльный бизнес.
— Если вернуться к вопросу загрязнения мирового океана, что представляет наибольшую опасность?
— Загрязнение происходит и от нефтяных вышек, и от сброса неконтролируемой химической продукции в воду. Ну и, конечно, большая проблема — пластик. Пластиковая бутылка из-под воды разлагается 450 лет, и самое ужасное, что весь пластик, который сбрасывается в моря и океаны, потихоньку распадается и превращается в так называемый микропластик. Микропластик невозможно собрать, он попадает в рыбу, в воду и, соответственно, в наш рацион.
Если вы выбрасываете в море пластиковые предметы, то, возможно, ваш ребенок, потребляя потом пластик с водой и рыбой, будет иметь больший риск заболевания раком
Наша задача — объяснять людям более популярно, что происходит. Нужно, чтобы родители понимали, что если вы выбрасываете в море пластиковые предметы, то, возможно, ваш ребенок, потребляя потом пластик с водой и рыбой, будет иметь больший риск заболевания раком. Когда ты объясняешь такие вещи на пальцах, люди больше задумываются.
Есть проблема связи между тем, что делают ученые, и простыми людьми. Ученые не могут объяснить простым языком, чем вреден микропластик в океане. Мы видим уже сейчас, что в тех местах, где у нас наиболее высокий уровень загрязнения воздуха и воды, процент онкологических больных и людей с аутоиммунными заболеваниями выше. Сейчас много компаний работают над тем, чтобы разработать пластик, который полностью разлагается.
— Такие проекты очень перспективны с точки зрения экологии, но при этом встает вопрос, сколько будет стоить производство такого пластика и во сколько компаниям обойдется переоборудование предприятий, производящих пластиковые упаковки.
— Безусловно, это будет стоить достаточно дорого. Но если мы говорим о том, что происходит сейчас в мире и сколько остается жить этому миру… Планета-то останется, а вот останутся ли на ней люди — это под большим вопросом. Да, с одной стороны, это деньги, с другой стороны, почти у всех людей, которые зарабатывают деньги, есть дети, и они не смогут спастись в другой стране или на другой Земле. Потому что Земля одна и загрязняется она потихоньку вся.
— Как вы доносите эту мысль до людей?
— Мы вместе с Европейским парламентом создали проект Blue Helmets of the Sea, который сейчас перерос в движение, куда мы включаем все проекты, связанные с защитой моря и океана. У этого движения есть часть Blue Helmets of the Sea Schools — это программа, которую реализуют в школах. В ней детям рассказывают, как себя вести, что нужно и не нужно делать. Детей это на самом деле затрагивает, после этих уроков они рисуют совершенно потрясающие комиксы на тему экологии. Мы называем этих детей «послы моря».
Это международная программа, она работает в разных странах, а пилотный проект был на Сейшелах и в Турции. На Сейшелах программу включили в обязательную школьную программу.
У нас есть дети, которые участвуют в акциях по сбору пластика на берегу или в воде. И мы наблюдали такую картину, когда ребенок лет семи, который участвовал в акции, потом стоял с родителями, и родители что-то кинули на улице — просто бумажку, а он начал отчитывать папу с мамой, что так нельзя, что это некрасиво. Им было страшно стыдно, и я думаю, что больше они так делать не будут. У детей появляется ответственность, и они делятся своими знаниями со своими родными, друзьями.
Понятно, что мы сейчас говорим про мусор, который выбрасывается в море людьми. Но есть и проблемы более серьезные — это загрязнение химическими отходами. Я могу привести в пример Черное море, где в частном секторе нет очистки канализации и все сливается в воду. В том числе вода из стиральных машин. В порошке присутствуют химические вещества, которые убивают рыбу и живые организмы в море. Стирки много, особенно в [курортный] сезон, и прибрежные части от этого очень страдают. Рыба на этих участках пропадает.
— Сейчас достаточно популярны средства для стирки с пометкой «биоразлагаемые» или «эко». Они действительно более безопасны или это скорее маркетинговый ход?
— Да, действительно. В Европе давно уже пользуются только этими средствами, и там запрещено использование добавок, которые до сих пор используются в России. Но очистить все не может никакая канализация, какая-то химия все равно попадает в океан.
Всегда хочется призвать людей: деньги — это здорово, но вы не купите за деньги жизнь планеты
Также серьезную проблему представляют круизные лайнеры, особенно когда они заходят в маленькие порты, скажем, на Карибах. Эти 3000–5000 человек залезают в воду, и все они мажутся солнцезащитным кремом, в котором есть бензол. Это очень серьезная проблема для маленьких экосистем — в местах купания они просто разрушаются. А лайнеры приходят каждый день по два раза. В некоторых странах этот вопрос решают запретом на использование привозного крема. Там можно пользоваться только солнцезащитным кремом, который продается на месте и не содержит в своем составе ядовитых веществ.
— Мне кажется, большинство людей даже не подозревают, что их солнцезащитный крем может вредить природе.
— Почти весь солнцезащитный крем содержит химические вещества, которые совершенно недружественны обитателям моря. Сейчас Национальная федерация Сейшельских островов как раз занимается разработкой новых видов крема, которые будут защищать от солнца и в то же время не убивать морскую природу.
Таких проблем, о которых люди не задумываются, на самом деле много. Наша задача — собирать информацию по всему миру и максимально со всем этим бороться путем информирования, оповещения. Всегда хочется призвать людей: деньги — это здорово, но вы не купите за деньги жизнь планеты. При таком использовании ресурсов планеты мы здесь долго не протянем. Не знаю уж, кто останется: тараканы, крысы или новые какие-то существа. Но нас здесь не будет. Есть люди, которые считают, что деньги оправдывают все действия, которые они совершают. Они пытаются оставить своим детям деньги в наследство, а в итоге они оставят им убитую планету. Хочется достучаться до этих людей. К сожалению, у нас в России только за последние два года было очень много экокатастроф, и это очень страшно. Самые известные — [авария на ТЭЦ] «Норильского никеля» и катастрофа на Камчатке. Об этом мало говорят. По крайней мере, федеральные каналы себя не утруждают.
— Почему в России это так часто происходит?
— Люди пытаются сделать какие-то деньги, экономя на оборудовании, используя старые хранилища, не обновляя технику. Не мониторя все, что происходит. Они совершенно не думают о том, что эти деньги просто никому потом не понадобятся, никому не достанутся. Ни их детям, ни внукам. Потому что их просто не будет. Мне очень странно, что люди об этом очень мало думают. Хотя я встречала очень богатых людей, которые серьезно относятся к вопросам экологии и вкладывают туда деньги и ресурсы.
— Какие долгосрочные последствия для природы и для региона в целом могут быть у такой катастрофы, какая была на Камчатке?
— Дело не только в этом регионе. Все пять океанов связаны между собой. Если, условно говоря, что-то сбросить в одном океане, то через какое-то время это можно найти на другом конце Земли. Океан — это легкие планеты. Не деревья. Зеленая масса — это дополнение к океану, но вообще атмосфера формируется фитопланктоном, который живет в океане. И дело в том, что никто не знает, где эта грань: когда уровень закисления воды дойдет до того максимума, что начнет умирать фитопланктон. Если это случится, начнется «цепная реакция». Умирая, фитопланктон будет закислять среду еще больше, и погибнуть может весь океан. Если погибнет океан, люди, естественно, погибнут тоже, потому что у нас просто не будет воздуха. И люди на Земле прикладывают огромное количество усилий, чтобы эту дату приблизить.
— По вашим ощущениям, в последние годы, когда тему экологии начали более активно развивать общественные организации, наметились какие-то позитивные тенденции? Что-то меняется в лучшую сторону?
— Меняется, безусловно. Чем более развита страна, тем серьезнее там относятся к проблемам экологии. Понятно, что в бедной стране, где человек озабочен тем, чтобы найти пищу на сегодня и прокормить своих детей, он, конечно, не думает о том, что будет через несколько лет и что там будет с океаном. Как правило, чем менее образованны люди, тем меньше они думают о будущем.
— Говоря об образовании: вы рассказывали о проекте школьных программ. Есть ли что-то подобное в России?
— В России вообще очень сложно с экологическими проектами. У нас об этом говорят, но когда доходит до дела, то не очень все работает. Мне хотелось бы обратиться в Министерство образования и предложить включать в образовательную программу какие-то уроки, семинары, чтобы дети понимали, что такое океан, как с ним дружить, как его защитить и почему это важно — как мы все связаны с океаном. От купания и потребления продуктов из океана до дыхания кислородом, который возникает благодаря фитопланктону. Но я не знаю, насколько у нас есть запрос на это.
Кстати, говорить можно не только про загрязнение, но и про пищевые цепочки. Например, в Средиземном море сейчас очень большая проблема: туда из Красного моря танкерами занесли рыбу крылатку, которая ранее в этом море не водилась. Таких рыб много в Египте, они ядовитые, белые с красным перышками. У этой рыбы в Средиземном море нет естественных врагов, она страшно размножается и пожирает все. У нас есть программы, где дайверы собирают этих рыб и уничтожают. Но их очень сложно остановить, они как крысы.
— Это напоминает историю про кроликов в Австралии.
— Абсолютно та же самая история. Только кроликов было просто поймать, а рыба находится под водой. Дайверы ее собирают, сколько могут, но никаких сил на это не хватит. Более того, не на каждую глубину можно опуститься и достать эту рыбу. У кроликов есть такая особенность, — не знаю, как в Австралии, но в Европе это работает, — если кроликов становится больше, чем надо, они заболевают какой-то болезнью и все умирают. У них существует саморегуляция. Никто не знает, существует ли эта саморегуляция у крылаток, но пока они только убивают в Средиземном море все вокруг себя, поедают всех мальков. Однажды мы просто можем остаться без рыбы и будем питать только крылаткой.
С этим борются ученые — разрабатывают какие-то возможности отлова либо уничтожения этой рыбы. Но любое химическое уничтожение опять же приведет к другим нехорошим последствиям. Можно также запустить хищников, которые будут есть крылатку, но тогда полностью поменяется пищевая цепочка в Средиземном море, и непонятно, какая рыба выживет.
— У вас есть какой-то такой чек-лист того, что может делать отдельный человек, который не имеет больших ресурсов, чтобы сократить свое негативное влияние на океан?
— Во-первых, использовать как можно меньшее количество пластика. Это сложно, потому что продукты продаются в пластиковой упаковке, — но, по крайней мере, можно не выбрасывать мусор в неположенных местах. Есть люди, которые просто выбрасывают все под ноги, и когда их спрашиваешь, почему они так делают, они отвечают, что дворники уберут. Но дворники уберут только на следующий день, к тому же это неприятно и мешает окружающим. Так происходит во многих странах мира. К сожалению, [против этого] работают по большей части только штрафы.
Из-за загрязнения пластиком каждый год погибает по меньшей мере 100 млн морских млекопитающих
Во-вторых, важная история — разделение мусора. А также его правильное сжигание. Я видела, как мусор из баков для раздельного сбора сваливали в одну кучу. У нас огромное количество свалок, с этим простой человек ничего не может сделать.
В море нельзя выкидывать ничего, даже еду нежелательно, потому что эта еда для рыбы может быть совсем неподходящей. И ни в коем случае ничего не оставлять на берегу, потому что ветер все это уносит в море.
Если совсем коротко, я бы посоветовала всем просто не бросать ничего в море, ничего оттуда не брать и ничего руками не трогать. У нас такие правила для дайверов, но это касается всех людей. Не надо гладить крабов, трогать рыбу, потому что из-за стресса они потом могут не нереститься, не давать потомства. Нельзя отламывать кораллы, потому что это часть дома живых организмов.
В море вообще все очень сильно взаимосвязано. Детям очень нравится доходчивое объяснение, когда ты показываешь, что, допустим, черепахи питаются медузами, а пластиковые пакеты похожи на медуз. Если черепаха видит пластиковый пакет, она его ловит, потому что думает, что это медуза, и впоследствии погибает. По оценке Плимутского университета, из-за загрязнения пластиком каждый год погибает по меньшей мере 100 млн морских млекопитающих. Европейские экологи подсчитали, что если дело и дальше так пойдет, то к 2025 году на каждые 3 кг рыбы в мировом океане будет приходиться 1 кг мусора.
— Кроме проектов, связанных с экологией, у CMAS есть спортивные проекты. Что интересного происходит сейчас в этой сфере?
— У нас сейчас идет цифровизация и готовится онлайн-платформа для объединения сообщества дайверов и для фридайверов — Aqualink.
Также скоро мы начинаем World sequence по фридайвингу — это как Большой шлем по теннису или «Формула-1». Собираются лучшие фридайверы мира, которые ныряют, например, на одном вдохе на 130 метров в глубину. Будет 40 с небольшим участников и три этапа — на Багамах, в Греции и Египте. 40 лучших фридайверов будут соревноваться и показывать очень высокие результаты.
— Ситуация с пандемией не мешает вам проводить такие мероприятия?
— Конечно, мешает. Мы должны были провести эти соревнования в прошлом году, но, естественно, все отменили. У нас практически не было мероприятий в 2020 году, кроме тех, что прошли до февраля. Первые небольшие международные соревнования мы провели осенью, но все чемпионаты континентов и мира были отменены или перенесены на этот год, и в этом году некоторые тоже уже откладываются. Самое неприятное, что мы не понимаем, какая ситуация с ковидом будет в мире завтра.
Одно мероприятие мы провели в Италии: там правительство разрешает проводить международные соревнования при соблюдении жесткого антиковидного протокола. Там была закрытая деревня со своим кампусом, со своей столовой, в которой находился и сам бассейн. По сути, это была такая большая туристско-спортивная база на море, и мы провели так Кубок мира с 350 спортсменами из 12 стран. Для такой ситуации это очень прилично, потому что многие вообще не могут выехать из страны.
Для нас это очень важно, потому что спортсмены устали: они год просидели без соревнований, многие — без тренировок. Есть виды спорта, когда ты можешь тренироваться дома, но во фридайвинге, плавании в ластах и других дисциплинах подводного спорта тренироваться дома практически невозможно. Некоторые из-за этого бросают спорт. Это касается всех видов спорта (за исключением футбола — им везде давали зеленый свет, и они проводили матчи командами), практически у всех были проблемы. Ты же несешь ответственность за то, чтобы у тебя никто не заболел на соревнованиях, чтобы все прошло под контролем. Проще все запретить, не проводить и не брать на себя ответственность. Но при этом у тебя огромное количество людей зависят от соревнований, в том числе финансово: им нужно обязательно выезжать и показывать результаты.
World sequence по фридайвингу стартует в июле на Багамах. Там проще будет соблюсти антиковидный протокол, потому что у нас всего 45 спортсменов. Там только топовые спортсмены, и, конечно, результаты должны быть очень красивые.
— Сколько среди них человек из России?
— Вообще лучший спортсмен мира — Алексей Молчанов. Другой очень сильный спортсмен, который во многих дисциплинах во фридайвинге занимает вторые и третьи места, — это Андрей Матвеенко. Девочки у нас пока послабее, но тоже есть несколько человек.
— В России вообще много женщин занимаются фридайвингом?
— Много. У нас была сильнейшая спортсменка мира, Наталья Молчанова, но несколько лет назад она, к сожалению, погибла — исчезла в воде в районе Ибицы. Сейчас у нас тоже девушки «растут», и я надеюсь, что они будут хорошо выступать на международных соревнованиях.
Кстати, в этом году у нас планируется чемпионат мира по плаванию в ластах и спортивному дайвингу в Томске. Мы пока этот вопрос решаем, но надеюсь, что все формальные условия выполнили.
В Томске очень серьезная база. Это город подводного спорта. И если все получится, там будет лучший чемпионат за всю нашу историю. Будем транслироваться на олимпийском канале.
