Творчество ""Усталого олигарха"( с разрешения автора)

[Abirvalg]

Стена кораллового рифа внезапно превратилась в подобие железного борта. Неужели нашел, подумалось ему. Вытяну вверх правую руку, он всплыл, оглянувшись во тьме, пытался найти хоть один лучик света, но
вокруг была только вода.

Вспомнился фильм «Открытое море», но в отличие от событий там, это происходило с ним, и он был в одиночестве.
Как он потерял группу и как оказался качающимся на волнах, он не помнил. По отсутствию огней вокруг, стало понятно, что ни берега, ни кораблей вокруг нет.
Пришла мысль об акулах. Совершенные животные, настроенные на страх пред ними, охотятся на беззащитные существа, болтающиеся на поверхности. Страх перед акулами был страшнее страха одиночества в открытом море.
Он потянулся за спину, и нащупал химический источник света – синяя светящаяся палочка, длиной в десять сантиметров, должна светить примерно четыре часа, но сейчас она была бесполезна. Когда вокруг нет ни единой души, свети или не свети – исход один.
Он взял ХИС в ладони, и, держа перед собой, попытался лечь на волну, усталость, по крайней мере, придет позже.
ХИС был рассчитан на четыре часа, и пока светил, значит, времени прошло не так много. Через некоторое время он научился считать время по собственному дыханию. Сто вдохов и выдохов – примерно пятнадцать минут. Уже прошло пять таких сотен, значит, после начала погружения прошло около двух часов – его уже должны были искать.
Держа ХИС в двух руках, считая дыхание, он все-таки уснул, качаясь на волнах.

Разбудил его громкий рев и голоса людей, которых он не понимал. «Да что же вы ботик потопили, гады, там был старый патефон». Эту песню он уже выучил потом, сначала он не мог понять ни слова, и только повторял «Ich habe mich verloren, meine boot ist verschwunden, Ich bitte um Hilfe».
Нет, русские все таки приятные ребята, вытянули из воды, накормили, напоили горячим чаем, все повторяли «Гитлер капут» и «штангенциркуль», потом на борту нашлась девочка, сносно говорящая по-немецки. Superstar, superstar – да ты у нас действительно суперстар, качаться на волнах ночью в районе Абу Нухаса – это вообще подвиг. Сейчас вызовем твою лодку. «Хоть и немец, а пацан неплохой». Сколько заботы, ребята - вы самые лучшие!

Его дед остался в снегу под Сталинградом, когда армию фельдмаршала Паулюса окружили войска русских. Как потом перевела та девочка, что понимала немецкий, на борту было двое, у кого деды остались там-же, только с русской стороны. Похоже, они первые налили ему стопку водки и принесли свои полотенца. Нет, никто не забыл, что было шестьдесят три года назад, и да, они праздновали день Победы, а он опять был побежденным, просто – море, а в море никого не бросают. Если ты любишь море – ты наш брат, не важно немец ты, грек или еще кто - «человек за бортом» распространяется на всех.
"Усталый олигарх".www.schwarzberg.net. с разрешения.

 

[Abirvalg]

Вероника

Когда это случилось он опять начал пить. Пил жестко, дома, в одиночку. До того он пил после войны, но тогда он не могу оставаться один, теперь он это делал для того, чтобы спросить себя. Чего ей не хватало, почему она пошла туда. Он чувствовал свою вину, в том, что это произошло. Он не смог ей дать чего-то нужного. В таких мыслях он провел два года.

Ее звали Вероника. Он влюбился в нее с первого взгляда, как увидел ее на своих занятиях в институте. Любовь молодого преподавателя и студентки, история стара как мир. Она ответила. Он сменил институт. Дальше была их первая зима вместе, запомнился искрящийся снег, елки, и ее глаза, постоянно везде ее смеющиеся глаза. Потом была безумная весна и ее диплом. Она окончила институт, и, поехала отдыхать с мамой. Он остался в городе. Обратно мама вернулась одна. Два года с момента, как она не вернулась с погружения где-то на курорте. Тело не нашли, трех свидетелей смерти не было, поэтому похорон тоже не было. Пропала в Бездне.

Утром работал, вечером уходил в пьяное забытье, видел ее глаза и не мог остановиться до тех пор, пока сознание не выключалось. Друзья пытались помочь, держали, не давали совсем опуститься. Но только наступал вечер, как опять начиналось ее время. Опять помогли друзья, заставили поехать с ними на море. В первый же вечер увидел дайв-клуб, и решение пришло само собой. Завтра он пойдет на встречу с ней. Сидел в номере, представлял, как это произойдет, пить не стал, готовился.

Наутро появился в клубе, договорился о погружении, получил инструктаж, который слушал невнимательно, для достижения его цели он был не нужен. Погрузились на бот, пошли в море, инструктор помог ему одеться, проверил снаряжение, и они шагнули в воду. Первое ощущение, которое он испытал - было разочарование. Внизу не было Бездны, место погружения оказалось неглубоким, и было видно дно. Он разглядывал окружающий подводный мир, который был достаточно интересным, и не мог понять, что позвало ее туда. Вокруг были какие-то рыбки, где-то рядом инструктор, который водил его на небольшой глубине. Он начал осваиваться со снаряжением, оно уже не казалось ему чем-то очень неудобным. Через некоторое время воздух стал заканчиваться, и они вернулись на поверхность. Первое погружение закончилось. Выйдя на бот, он, стараясь скрыть разочарование, спросил инструктора, как бы ему сходить туда, где поглубже. Предложили пройти обучение, иначе никак. Согласился. Следующие несколько дней учились на мелкой воде, друзья забирали вечером из дайвцентра. Он не пил. Была цель. Надо было научиться, и пойти глубже, там он, может быть, увидит ее. Обучение закончилось, можно было приступить к выполнению своей цели. Опять сидел в номере и готовился. Он заметил, что уже который вечер засыпает трезвым.

С утра вышли на боте на дальний риф, пришвартовались. Уже привычными движениями он собрал все снаряжение, оделся, стоял со счастливой улыбкой на дайвдеке, смотрел в воду. Широкий шаг, в воде, посмотрел вниз, и, наконец, увидел под собой голубую Бездну. Инструктор показал погружение, начал падать. Стенка рифа его не волновала, он смотрел в голубое и видел ее. Падение было бесконечным, она смотрела на него, а он, он все глаза вниз на нее. В какой-то момент почувствовал рывок, оглянулся, инструктор держал его за баллон. Хотелось расплакаться от обиды, он ждал этого момента больше двух лет, все сделал, для того чтобы это случилось, и в этот момент его грубо одернули, опять разлучили с ней. Хотелось смотреть только вниз, все, что происходило вокруг более для него не существовало. Инструктор медленно и уверенно поднимал его, не делавшего никаких движений, выглядело, как будто он потерял сознание после его рывка ха баллон. Потом зависли, инструктор крепко держал его за жилет, сдувал компенсатор, он ничего этого не видел. Поднявшись на поверхность, услышал «Хочешь умереть? Сделай это в другом месте». Яркое солнце, соленый вкус морской воды на губах, соленые глаза под маской. В полубессознательном состоянии поднялся на бот, разделся, слышал какие-то обрывки разговоров. Почти шестьдесят, не реагировал, еще какие-то термины, цифры, слова. Увидел своего инструктора, опять накатила обида, зачем он вернул ему эту жизнь, почему не получилось. Инструктор подошел пытался ему что-то говорить, он попросил десять минут побыть одному, лег на палубе, смотрел в чистое голубое небо. Внезапно мир стал переворачиваться, Бездна оказалась над ним, он опять падал в нее, и опять видел ее глаза. Но теперь они не звали за собой, а пытались сказать что-то иное. Он весь ушел в этот взгляд, пытаясь понять значение. Ясность пришла также внезапно, как и переворот мира. Он еще немного полежал, уже не вглядываясь в небо, а как бы впитывая это ощущение, встал на ноги и спустился вниз. Нашел своего инструктора, извинился, и сказал, что хотел бы поговорить. Разговор был достаточно долгим, в результате сошлись на том, что это была случайность. Через два часа он опять стоял одетым на дайвдеке, немного напряженный, опять готовился, но уже совсем к другому. Ему нужно было доказать себе, что он правильно понял значение ее взгляда «с другой стороны».

Упал в воду, посмотрел вниз, увидел под собой Бездну, и начал медленно спускаться. На двадцати пяти остановился, как и планировали с инструктором. Огляделся вокруг. Оказывается, на рифе была и другая жизнь, на которую он раньше не обращал внимания. Опять взгляд вниз – да, там темнее, туда хочется попасть, но это будет потом, когда он будет готов. Рассматривал рыбок, периодически поглядывал на манометр, пришло время возвращаться. Неторопливо поднимались, повисели под кораблем, вышли на поверхность. «Ты можешь уверенно сказать, что это была случайность?» - спросил его инструктор. Молча подтвердил кивком головы, поднял лицо вверх, и показал небу большой ОК. До возвращения на берег лежал на верхней палубе, смотрел вверх, периодически переводил взгляд на воду.

Вернувшись в гостиницу, нашел друзей, предложил выпить по пятьдесят грамм за успешное окончание обучения. Когда после первой рюмки он встал, и сказал, что хочет пойти прогуляться по берегу, ему сначала не поверили. Когда он подтвердил свое намерение, посмотрели заинтересованно, на вопрос что случилось, ответил уклончиво «Кое-что понял». – Все нормально?
– Да, все отлично, во всем, что произошло, есть определенный смысл. Я приобрел цель.
– За это надо выпить еще.
– Не крайний раз, еще успеем. Сегодня уже не хочу, выпейте за меня.
– Рады за тебя.
– Спасибо, спокойной ночи.

Следующие дни ходил нырять, днем купался, загорал, сидел с друзьями. Отпуск закончился, вернулся домой. Продолжал нырять в Подмосковье каждые выходные, познакомился с интересными людьми. Сдал на AOWD, потом на Rescue. Осенью пригласили в сафари по среднему югу Красного моря. Поехал.

На второй день, на утреннем погружении, увидел, как у одной из их девушек, из верхнего клапана вырывался непрерывный поток пузырей, ее бадди видимо смотрел в другую сторону, а она продолжала падение в голубое. Махнул своему бадди стоп, перевернулся вниз головой, несколько длинных взмахов ластами, краем глаза на компьютер, главное догнать.

35...
40... вода становится плотной
45... краски уходят, колокольчик в ушах отвлекает
50... слышно как сердце гонит кровь, пузыри из ее жилета прекратились
55... протяни руку и достанешь ее
60... одной рукой за ее баллон, второй вдавил кнопку поддува на компенсаторе
65... все еще падаем, в голове бьет колокол
70... падение замедлилось, физически ощущается, как сердце выталкивает густую кровь в аорту
74... остановились.

Сквозь мутную пелену сознания понял, что начался подъем. Теперь бы суметь стравить воздух понемногу. Полностью осознание происходящего вернулось метрах на пятидесяти пяти. Перехватил девушку за лямку компенсатора, повернулся к ней лицом, посмотрел ей в глаза, трезвые, но испуганные. Наконец то понял, за кем он так бежал. Нашел глазами свой манометр, все не так плохо, компьютер давал семнадцать минут декомпрессии, сколько еще прибавит за время подъема. Посмотрел вверх, увидел их гида, который вместе с другим ныряльщиком висел выше и смотрел на них. На сорока метрах встретились с ними, обменялись взглядами, показал компьютер и сжатый кулак, у девушки два пальца. Собрались в плотную четверку, девушка на октопусе гида, он пока сам, поближе к другу. Бросил взгляд вниз. Темная синяя Бездна, где он только что побывал. На двадцати пяти метрах сделали первую остановку. Неторопливо поднимались, останавливаясь каждые два метра. С бота на десять метров скинули два баллона. Не иначе как гид отправил наверх говорящее письмо. Как хорошо, когда есть понятливые люди рядом. Висели на конце, дышали из стейджев, время погружения перевалило за час, время декомпрессии постепенно уменьшалось. Смотрел на свою напарницу по приключению, не мог понять, какие чувства у него вызывает все произошедшее. Поднялись на поверхность, снял маску, поднял глаза к небу, качался на надутом жилете, рассматривал Бездну над головой. Возбужденные голоса на дайвдеке. Поднялся на бот, сел на ящик, еще раз рассмотрел ее. «А она ведь очень красива» - промелькнула мысль. Она повернулась к нему, подошла, и молча поцеловала. Он не отстранялся и даже больше, понял, что он не хочет, чтобы он прекращался. Поцелуй длился долго. Его прервали свист и аплодисменты зрителей. Не выпуская ее руки из своей ладони исподлобья, но с улыбкой глянул на «зрителей», хриплым голосом попросил попить. Хохот собравшихся немного снял напряженность момента. Бадди принес стакан сока. Остаток дня они провели на сандеке, разговаривая обо всем. Он ей показывал чистое голубое небо, что-то объяснял. Остаток сафари ныряли вместе, взявшись за руки.

В январе следующего года поехали на Мальдивы. В свадебное путешествие. Следующей осенью у них родилась дочка с глазами цвета Бездны. Назвали Вероникой.
"усталый олигарх" www.schwarzberg.net с разрешения

 

[Abirvalg]

Необратимость

Если лежать и смотреть в черное небо, возникает ощущение, что звезды можно достать рукой. Оставаясь наедине с собой, начинаешь задавать себе вопросы, которые таились в глубине подсознания, и на которые заведомо нельзя дать ответ. Начинается разговор со своей темной стороной. Погружаясь в глубину сознания.

Погружаясь в глубину моря легче смотреть на подводный мир удивленным взглядом ребенка. Если представить что этот мир изменяется вне зависимости от твоего в нем присутствия, начинаешь осознавать свой космос. Вдох и выдох становятся необязательными, просто так получается, сначала вдох, потом выдох. Разговоры на потом, под водой молчат.

Молчать. Молчать вдвоем иногда бывает сложнее, чем говорить. Хотя бывает пауза перед чем-то очень важным, что он никогда не мог сказать, и эта пауза может стать страшнее слова. Необратимость момента, тонкая грань между «да» и «нет», примерно такая же, как отделяет летящую пулю от плоти. Пущенная пуля не остановится, пока не войдет в тело, и, разорвав все на своем пути, остановит жизнь. Также сказанное или несказанное слово может порвать тонкую плоть только зарождающегося чувства. Обещание новой жизни, которое может не сбыться. Падение в пропасть страха, оттого, что оно не сбудется бесконечно, как пауза.

Пауза между выдохом и вдохом ничтожна. Ты падаешь в глубину. Голубое. Когда нет ориентиров, не видишь, как уходят краски. Твой единственный друг – компьютер, бесстрастен и объективен. Эмоция доступная ему – реакция на превышение максимальной глубины по PpO2. Это сильная эмоция, после появления мерного писка начинаешь понимать, что ты уже от жизни дальше, чем от смерти.

Когда смерть ходила рядом, было проще. Ответ на ошибку был мгновенным, неторопливо вращающийся кусок металла шел в твою сторону менее секунды. Необратимо. Граница, по которой ты ходил, но так ни разу и не перешел была незрима, но весома. В отношениях все еще страшнее. Как найти момент, когда можно, а когда нужно. Ошибка убивает тебя, но не мгновенно, медленно, незримо. С результатом твоей ошибки придется жить. Самое страшное, что иногда двоим. Несказанное также необратимо как сказанное. Делать не так страшно, как говорить.

Говорить под водой не надо. Надо думать, и действовать. Именно в такой последовательности. Видеть обязательно. Погружение иногда дает прекрасную возможность посмотреть внутрь себя. То, что видишь в себе, страшнее того, что ты видел снаружи. Расстояние от смерти до жизни пройти не так сложно, если ты знаешь дорогу. Эмоции компьютера улеглись, теперь он опять бесстрастен, отсчитывает минуты до поверхности. Торопиться нельзя, задержаться тоже.

Торопиться с чем-то важным также страшно, как не сделать этого. Иногда проще сделать действие, и наблюдать за результатом, нежели сказать несколько простых слов. Он никогда не умел их говорить. Наверное, уже не научится. Недостаточно сказать это один раз, нужно повторять, повторять и повторять. До полной необратимости слова. До прохождения тонкой грани, между «возможно» и «обязательно».

Проходя тонкую грань, отделяющую тебя от воздуха, каждый раз испытываешь разочарование. Разочарование от расставания с подводной сказкой. Понимание, что вернешься скоро, не помогает. Час, или два между погружениями кажутся вечностью.

Пауза между встречами кажется вечностью. Иногда, расставаясь на пять минут, понимаешь, что это будут самые пустые пять минут в жизни. Слышать голос, дыхание, видеть лицо, понимать, и быть не в силах сказать простые слова. Наказание временной немотой, пришедшее за ложь, которую раньше так неаккуратно, и так бездумно говорил. Сказать правду, и испугаться звука своего голоса, испугаться ответа тишиной, которого заранее боишься.

Тишина под водой далеко не идеальна, особенно ночью, когда зрение выхватывает лишь малую часть подводной жизни, слух обостряется, и слышишь то, что раньше было скрыто. Всегда хотелось встречать рассвет под водой, когда неверный свет восходящего солнца начинает отдавать зрению прежде скрытые детали, и рисовать ирреальные картины на подводном ландшафте. В этот момент наступает совсем другая тишина. Тишина, освещенная светом.

В свете луны на сандеке появляется тень. Эта тень говорит больше слов, которые ты так и не смог сказать. Тишина, звезды и луна, отражающаяся в ее глазах. На короткое время ты видишь их совсем близко, потом они закрывают весь мир, и ты тонешь, тонешь, погружаешься на глубины, которые не мог даже представить. Выныривать не обязательно, ты не утонешь, ты можешь быть в них вечно. Звезды, которые были близко, укрывают их черным одеялом, плеск волн о борт рассказывает про завтра, которое наступит необратимо. Ее светлые волосы на его черной майке, как миллиарды звезд на небе, общее дыхание, как вечный разговор моря и неба, корабль лишь точка в море, и двое, как мир в этой точке.
www.schwarzberg.net с разрешения

 

[Abirvalg]

Белый Дайвер

История моя короткая, так что послушайте, если время есть. Началось все где-то летом. Один из моих друзей заработал ДКБ, и отправился на лечение в Институт. Я тут без названий и имен буду, сами понимаете. В общем, сидел он там, в барокамере, отдыхал под азотным наркозом, а я нервничал. Ну, решил его навестить. Он мне еще СМС слал, про то, что читать и делать нечего, развлечений никаких, приезжай, отвлеки от дум тяжких.

Приехал, отвлек. Только вот с этого места все и началось. В вечер, когда я приехал, дежурила там девушка одна. Я как к барокамере подошел, так вообще про друга своего забыл. Короче, я пропал. А он сидит внутри, общаться с ним исключительно по связи можно, или записки на планшете писать. Ну, по связи сами понимаете, все вокруг все слышат, никак его и не спросить. Писал я ему записки, спрашивал кто такая, а он же внутри сидит, ничего не видит, только голоса слышит. Короче, ничего он мне рассказать не смог. Ну, я подумал немного, через три дня, думаю, приеду, другу моему как раз время из барокамеры выходить, его встречу, ему приятно будет, заодно, может еще раз, с Принцессой пересекусь.
Приехал, встретил, торт привез. Друг мой вышел здоровее нового, еще бы неделю под высоким парциальным давлением кислорода сидеть, а ее не было. Расстроился я, но виду не подал. Стал дальше думать, как бы мне еще раз встретиться с ней.

Видимо, много думал, но ничего лучшего не придумал, как зацепить ДКБ, тогда меня на лечение в Институт возьмут, тут я ее еще раз увижу, ну а там была - не была. Решил, что все дело в волшебных пузырьках, а дальше все как в рекламе было. Если бы не пшш… Чуть забегая вперед, могу сказать, что тот самый «Пшш» я не услышал.

Ну, дальше история простая, тянуть я не стал, сразу поехал в Шарм, и нырял неделю. Чтобы отпуск себе не портить, решил ДКБ оставить на финал. Ровно за несколько часов перед отлетом, сходил поглубже, влез в деку, нарушил совсем немного, минуты две-три я не достоял остановку, решил, что так будет в самый раз. Поплохело мне уже в самолете. Короче летчики, простите меня, что организовал я вам 200й, но до Москвы меня не довезли.
Пузырьки при пониженном давлении начали расширяться, ну дальше понятно, надеюсь. Если кто не понял, кровь вскипает как шампанское, пузырьки расширяются, блокируют сосуды, и все, как в фильме - «летальный исход». Только я про это узнал уже потом, через сорок дней. В раю.

В рай меня все-таки взяли. Помыслами был чист, говорят. Не из-за гордыни или ради бахвальства, а ради Любви. Ну и в прошлом, тоже, говорят, жизнь любил да людям помогал. Это все мне архангел объяснил, что к чему. Вообще Дайверы, особенно те, что в море гибнут, редко в рай попадают. Те, кто с одним баллоном Арку пройти пытаются, тут вообще за самоубийц идут, их сразу Люциферу отдают, даже без обсуждений особых. Иногда, правда, бывают спорные случаи, например один тоже отличился, полез поглубже один, а спейр-ейр свой заправить забыл. Ну, когда у него на полтиннике отказ вышел, шансов у него особых не оставалось. Чай не боевой пловец, чтобы из вентиля напрямую дышать. Всевышний с Люцифером спорили из-за него сильно. Люцифер говорил, что он почти что самоубийца, а Всевышний возражал, про спей-ейр незаправленный говорил, что случайность. Пришлось им, даже консультанта, вызывать, который недавно к нам в неопрене прибыл, того, что девушка с моноластой вытащила, да он все равно погиб на берегу. Того, что еще рейс Титаника на другой день перенес. Да вы знаете его, про него много писали.
В общем, Консультант этот считал долго, доказывал, что с 0.42 спейром однобаллоннику на полтинник лезть, ровно, что самоубийство совершать. Решили статистику посмотреть, там все больше живые, но при помощи отряда нашего. Короче, дня три они его обсуждали, но по итогам Люцифер его забрал. Это я к чему, да то, что к нам, наверх, в неопрене редко попадают. Меня хоть и взяли, но, я в самолете был, уже в цивильном. А вещи то свои наверх брать не дают. Их обычно потом родным отдают. Вот им, наверное, в радость наши гидрокостюмы непросохшие, да и прочее, что нам важным казалось вместо живого человека получать.

Отвлекся я что-то. В общем, в рай меня взяли, на карантине сорок дней, тебя в течение этих дней еще ничего не показывают, и рассказывают немного. Мне как раз на сороковой день предложили либо кущи райские навсегда, либо в Спецотряд идти. Почти всех, кто нырял, да в верхний мир попал, туда приглашают. Спецотряд Белых дайверов. Следим за порядком под водой, иногда заблудившимся помогаем, внимание бадди привлекаем, когда у напарника проблемы. Акул атакующих отвлекаем, руку свою иногда между трапом и головой подставить приходится. Короче, забот хватает. А благодарность наша – иногда нам в свое удовольствие нырять позволяется.

А вообще у нас интересно, можем всякие форумы в Интернете читать, только писать нам не дают по понятной причине. А кое-что мы рассказать бы могли. И вообще видим и знаем многое. Ну, так вот, почему белые, а потому, что гидрокостюмов на всех не хватает. Некоторые Дайверы еще потом на форумах рассказывают, как нас встретили, но это по большей частью ночью случается. Естественно мы белыми кажемся, в свете фонаря. В остальное время суток нас вообще-то не видно, а ночью иногда попадаемся. Ну что еще рассказать про нашу службу, ныряем часто, нас тут вообще не так много, а народу спасаемого хватает. У каждого, понятно, свои интересы и любимые места работы. Я так, например, очень Shaab Mansour полюбил. За что сам не пойму, но чаще всего туда на дежурство отправляюсь. Там работы хватает, у сафарийных ботов, что из Марса Галеб идут, там обычно первое глубокое погружение. Ну, сами понимаете, есть там что подправить, обычно. Ночью тоже есть места, там недалеко. Ну да ладно, все рассказывать не буду, если попадете к нам, тут быстро в курс дела введут.

Кстати у Люцифера все куда хуже, от него нырять пускают только одного, а так как народу там много, то очереди своей ждать приходится долго. Черные Дайверы. У них тоже задача своя, убедить человека в непогрешимости, чтобы он правилами пренебрег, тогда шанс будет вниз забрать. Ну а чем больше заманят вниз, тем реже нырять остальным придется. В общем, Ад там. Нам иногда встречи устраивают, типа совещания при ново преставившемся. Пригласят Черного Дайвера, кого-нибудь из наших, если рядом был. Там-то мы все друг другу и рассказываем и новостями меняемся. Форумы они, оказывается, тоже читают, так что иногда заранее знают, где им промысел будет. У нас с ними конечно как война небольшая, но по-хорошему жалко Черных, им один шанс на многие годы нырять выпадает, а у нас хоть каждый день, так что мы по своему их жалеем, стараемся побольше к себе забрать.

Ах, да, забыл рассказать про ту, там, на земле, Принцессу. Она счастлива, у нее муж есть, работа любимая. А про меня она так и не узнала, хотя это может быть и к лучшему. Мне тут пообещали, что за хорошую работу в отряде, иногда командировку на землю дают, до десяти дней, на сафари можно сходить, наша канцелярия устроит, но только редко, один раз за время жизни земного поколения. Сходишь, говорят на землю, расскажешь правду, но тебя там более никто не увидит. Вот теперь жду, говорят, моя очередь скоро будет.
www.schwarzberg.net с разрешения

 

[Abirvalg]

Посвящается всем, кто хотел в космос,
и продолжает хотеть.
Вверх, вниз. Вверх, вниз. Вверх, вниз - ноги достают волну. Вверх, вниз. Здесь почти не слышно машины. Можно слушать ветер. Он рассказывает про то, что мы теряем. Или находим. Сначала кажется, что не видно ничего, надо только дать глазам привыкнуть, и электрический свет покажется неестественно ярким, а из окружающей тьмы придут детали. Детали, которые кажутся одинаковыми, и так не похожи на то, что мы привыкли видеть. Я встречаю рассвет на носу яхты. Мы в переходе. Вверх, вниз. Очень высоко вверх, вниз - волна накрывает с головой. Именно этого я и хотел.

Ко мне обращаются по имени, я не всегда реагирую. Слово «Брифинг» имеет соленый привкус, а ожидание этого слова сравнимо с... Несравнимо. «Everybody is diving» - простим эту неточность, да, «эврибади», да дайвинг. Немного воды в левую штанину, немного в правую, воды в рукава. Доктор, я, кажется, начал понимать женщин. Эпиляция костюмом, ничто, по сравнению с тем, что будет после. Хруст липучек, щелчки карабинов, вдох, вдох. Стрелка на 210. Выдох в компенсатор. Еще. Если бади спит без бади, карточку отнимет PADI. Проверились. Маска из бочки, вода в ней уже соленая. Ласты на ногах. Шаг, первые пузыри кажутся взрывом. Дальше начинается, то ради чего я здесь. Хотя здесь – это не то слово. Это там - я там, а здесь я на месте. На самом деле, это может быть и не главное, сумма ощущений дает объективную реальность. Если это тоже объективная реальность, то, что было в прошедшие годы жизни? Сон, ожидание иного. Не думай.

Да, мы, наверное, немного иные. Вернуться будет сложно. Внизу голубое. Все дайверы просто обязаны играть в «крокодила». Под водой тот же самый язык, только совсем без слов, которые иногда проскакивают. Оттого выразительнее. По пузырям он понял, что нехорошо бить своего товарища ластами по лицу. Написать тоже самое на слейте, кажется кощунственным. Осторожнее, рыбку задавишь. Белоперая океаническая сама задавит, кого хочешь. Но это потом.

Сначала перелет, который вызывает недоумение, магазин «беспощлинной торговли». Do you have Rum, no Sir, I’m sorry. I’m Robin Bad, какая жалость, обойдемся пивом. Сумбур, автобус, дорога. Бейсболка на затылке, глаза в небо, обычный турист. Нет, ребята, не совсем. Иной. Хотя еще не инициирован. В черном небе, я такое видел лет не вспомнить назад, звезды. Много. В горах звезды были еще ближе. На целых четыре километра. Где ты так загорел, на курорте? Да, курорт, за речкой. Теплый, если солнце есть. Проехали, только воспоминания остались. Теперь я на настоящем курорте. Вывески на русском языке, мужчины в странной одежде, дома без крыши. Масах эль хыр. Мы им плотину построили, и вообще, ребята неплохие, хоть и пьем. Не удивляет, готов.

Не готов, разговоры, приехали. Прыжок в зодиак, сумки на борту, прожектора на дайвдеке, подъем на яхту. Улыбает идиотски. Сок на подносе. Еще не понял. Разговоры. Каюта, боковая, отбой. Утром пошли. Первый брифинг, все немного напряжены и внимательны. Под нами простой риф, груза по карманам, загрузка верная. Ой, рыбка. Еще одна. Ой, много рыбок. Идем колонной. Хочется крутить головой, и видеть все. Ремень еще не промок, как следует, баллон выпадает. Вынырнули, еще немного не в себе, тихо завелся тихо пошел, кто-то в... «Открытое море», на деке надо считать не людей, а баллоны, они менее самостоятельные и не перемещаются. Инициирован.

Вечереет, солнце уходящее за гору делает небо розовым, потом темно красным. Розовые снизу облака, интересно, откуда они тут, но факт остается. Теперь можно вытащить матрас на передний сандек, и лежа посмотреть на звезды. Их много, очень много. Вспоминаешь, что-то, чего еще нет. Небо было таким же много лет до нас. В борт бьет слабая волна, под этот звук отлично засыпать. Просыпаться тоже. Вспоминаешь, то, чего не было. Радость.

Тишина. Тишина не идеальна, я дышу. Дыхание очень громкое, пузыри гремят. Рыбы больше не удивляют, они просто рядом. Мы у них в гостях. Иногда кажется, что они смотрят заинтересованно, и немного хитро. Взгляд на глубиномер. Нет, не должно быть, похоже у них действительно такой взгляд. Я несовершенен. На суше тоже, но там по-другому. Взгляд на бади, я тебя помню. Край плато, и стенка вниз. Еще немного вниз и вперед, я в голубом. Я лечу в голубом, ориентиров нет. Собственное дыхание уже не раздражает. Глубина, глубина, отпусти меня. Надо возвращаться, жаль. Удачный дайв легко определить по возбужденным голосам на деке. Сок на подносе, разговоры. До следующего слова «брифинг» осталось совсем немного. Край плато, стенка, взмах ластами, полет в голубом. Не вечный.

У погибших кораблей есть душа. У живых, впрочем, тоже. У вторых есть команда, у первых команды уже нет, но с некоторыми люди остались навсегда. Мы все в душе соло дайверы. Нужно быть очень точно настроенными друг на друга, чтобы плавать в паре. Видишь ли ты то же, что вижу я. Нет, видишь ли ты то же, что говорит этот корабль. Нет, это просто соленая вода попала в маску. У нас двоих одновременно. Ориентиров нет, это налет цивилизации. Хорошо, что под водой нельзя говорить, можно избежать многого ненужного. Истина, обращенная в слово, перестает быть таковой. Иероглиф совершенен законченным понятием.

Ты говоришь слишком сложно. Я лучше буду молчать. Над головой черное небо. Люблю спать на сандеке. Отсюда почти не слышно машины. Вверх, вниз. Вверх, вниз. Вверх, вниз. Думал об океанической белоперой акуле. Интересно, не чувствует ли она себя одинокой в море. Лоцманы не в счет. Совершенное движение. А есть ли у нее самооценка? Несовершенство в сравнении, совершенство не приемлет ориентиров. Быть сильным, значит быть одному. В черноте волн видишь всю свою жизнь. Отсюда видны звезды. Это небо было таким же много лет назад. Я точка. Слушал песню ветра.
www.schwarzberg.net с разрешения

 

[Abirvalg]

просто...

***

Они сидели втроем.
Он, его жена и гость. В сумме на троих почти 100 лет. Немного. Кальян напоминал нитрокс на Сюзанне в первые дни сафари. Как обычно говорили ни о чем. Пили ямайский ром по-пиратски, из кружек, иногда запивая пивом.
У них все складывалось, как

Спойлер

положено, новая квартира, мебель, планы на отпуск. Они были вдвоем уже много лет. У него тоже все было как надо, но понимали это только трое. Может быть четверо. Один, 2 работы, 3 комнаты, 4x4, 5, 6 ,7 , 8 лет, 10 классов, 15 назад, на после 17 пойду, много прошло, ничего нет и не держит. Если сложить погружения, прыжки с парашютом, взлеты, посадки, спуски, пещеры и коэффициент свободы, если разделить на общие годы, хватит больше чем на троих.
.
- Что я могу дать детям – только свое мировоззрение
- Это уже много
- Только детей нет
- Впереди много лет
- А позади опыт, не всегда положительный.
- Ты можешь рассказать, как выходят в торпедный аппарат из подводной лодки.
- Это не актуально
- Минрепы по обшивке
- Тоже самое
- (хором двое) Да есть все.
- Это не то, время другое.
- Время всегда с нами. И мы те же самые.
- Время меняется. И у них оно другое.
- Тебе еще раз повторить? Время с нами.

Разливают по бокалам. В век SMS забываются длинные слова, они не помещаются в 160 символов. Полифония телефона заменяет живого человека. Голос, зажатый в 9600 bps – это уже больше, чем SMS, но это редкость. Поговорить просто о жизни за 25 центов в минуту, жизнь в цифрах. 0001000011001001110001, ИНН, ФиТУ, век сокращений и коротких слов. SMS. Сервис. Помогает выразить мысли и чувства, но не более 160 знаков. Цифры.

Эпистолярный жанр забыт навсегда, бумага для письма сократилась в 7225 квадратных миллиметров. Слово «люблю» появляется только на открытках, в офсетной печати. От руки записываются долги. Редко. Принтер быстрее. Слова теряют значение, а за ним форму. Все что хочется сказать громко, пишут на биллбордах. Если есть возможность. Если нет, хранят в себе, за неимением внешней формы.

- Купила новый телефон.
- Это важно? Если да, рассказывай.
- Да нет, жалею тебя. С ней сложно.
- Не стоит, расскажи то, что хотела.
Она, ну ты понял. Счастье индивидуально. Ты знаешь про другой мир, лучше расскажи про него.
- Ты знаешь его не хуже меня.
- Я хочу послушать слова.
- Тогда налей, за так не буду.

Течет разговор, о том, что все трое знают без слов. Эмоции не принято выражать словами. Для многих слов есть замена смайлами

,  , . Читаю и вижу. Они видят по глазам и жестам.


- Свалился на 58.
- И? Взяло? Испугался?
- Как будто сам не был. Нет. За себя, нет.

Невербальные знаки общения. Все символы знакомы. Это просто, если первая половина жизни у всех похожа. Общая музыка, книги, страхи.

- А помнишь пришел в школу без формы.
- Да, скандал был изрядный.
- Интересно, а сейчас форма есть?
- Не видел, нет, наверное. Веришь, в школе не был с того самого года.
- Как будто ты не знаешь, что я тоже.
- Может в этом году придем, 1 марта, вроде, день выпускников?
- Попробовать можно, а что мы им скажем?
- А ничего не скажем, в глазах все видно.
- Поймут?
- Сомневаюсь, хотя давай думать о людях лучше.
- А как они о нас думают?
- Тебе действительно кажется это важным? А дочка его отличные стихи пишет.
- Камень помнишь?
- Да, после нас никто на нем не писал.
- Скажи, ты действительно считаешь это важным?
- А у тебя есть что-то иное?

Пиво кончилось. Заканчивается ром.

- Дети увидят другой мир.
- Пару лет подожди.
- Это не важно, пусть у них будет это.
- Оценят?
- Их ценности, пусть сами потом решат.
- Что-то мне так кажется, больше чем это все равно не дать.
- Им все одно нас не понять, свобода внешняя и внутренняя, больше не дадим.
- Сами распорядятся.
- Да ты прав
- Вот м....а!
- Сам такой!
- А я и не спорю. Но где-то есть граница. Она, похоже, в середине 70-х.
- Да, похоже. Хотя детям и твоему пеплу это будет важно?
- Кто знает....
- Такси вызвать?
- Доберусь. Да и билет в один конец, какие тут планы....
- Вернешься?
- Жизнь покажет.
- А ты подумал?
- Без разницы. Ей пока все равно.
- Вдруг изменится?
- Ну, тогда я узнаю об этом.
- Самостоятельная, гордая.
- Я же сказал, узнаю. Так или иначе. Да и на край, неужто ты не найдешь способ мне сказать.
- Да я к тебе тогда прилечу просто.
- Поймал на слове. А в Норвегию? Найдешь вообще? Только прилетай не один, с собой ее возьмешь? Отпустишь их вдвоем?
- К тебе – всегда. Не сомневайся, найдут.
- Спасибо.
- Не стыдно? А сам?
- Немного. Разберемся.
- Ладно, удачи!
- И вам, увидимся еще!

Желтая сумка упала в снежную кашу около дороги, поднятая рука, короткий разговор с водителем. Теплая машина летела над дорогой. Телефон выключил и бросил в снег. После посадки в самолет обратный билет порвал. Жизнь покажет.

***

После московского снега, аэропорт Шарм-Эль-Шейха встретил почти что жарой. Минут через 20 он привык, марка в паспорт, визит в лавку за спиртным, проигнорировав гида с табличкой, направился к стоянке такси. На дребезжащей машинке ехал в Дахаб, оглядывался по сторонам, иногда закрывал глаза, пытался вспомнить события вчерашнего вечера. Отхлебнул из свежекупленой бутылки, вспомнил все разговоры прошлого вечера. Ехал по пустыне, думал о том, насколько глупо все получилось. И ей ничего не объяснил, и сам ничего не понял. Там оставались друзья – это уже много. Много больше, чем кажущаяся свобода. В голове появилась неприятная мыслишка, а что будет, если он не увидит их несколько лет, сможет ли он еще считать их своими друзьями. Глоток. Стало стыдно за свои сомнения.

Шел по набережной, ужасно мешала сумка, наконец, увидел клуб. Обо всем договорился, устроился в ближнем кэмпе. Общаться ни с кем не стал. Вечером смотрел в небо, думал о завтрашних погружениях. Сделал еще пару глотков, и уснул.

Познакомился с инструкторами. Как человек, приехавший в клуб впервые, отправились на Лайтхаус. Отнырялись. Вечер. Ужин. Ночь. Шли дни. Сходили в Каньон, еще раз в Каньон. Бутылка кончилась. Да и желание пропало. Еще раз в Каньон. С группой гостей съездили в монастырь. Познакомился с серферами, учился. Где-то через пару недель решил посмотреть почту. Там был спам. Нырял еще. Вечерами пил чай, смотрел в небо. Начал общаться с местными на смеси арабского и русского. Кончились лезвия для бритвы. Осматривал Арку. К концу третьей недели опять решил посмотреть почту. Там был спам, и письмо от нее всего с двумя словами. «Куда пропал?». Решил не отвечать. Ночное в Каньоне. Еще через два дня обнаружил в почте письмо от нее. «Ты так ничего и не понял». Нашел зеркало, смотрел на себя. Загорел, оброс немного, глаза стали темнее. Мальчик совсем. Нет, действительно, ничего не понял. Решил пару дней не нырять. Пытался стать нормальным серфером. Зашел в интернет-кафе. Друг написал несколько слов, главным из которых было «возвращайся». Сходил в Блю Холл. Вечером смотрел в звездное небо, думал. Искал в созвездиях ее лицо. Начал что-то понимать. На следующий день в почте было письмо от нее. Читал. Перечитывал. Пытался осмыслить. «Не знаю, читаешь ли ты почту, но если ты понимаешь, насколько мне сложно сделать первый шаг, я сегодня весь день буду встречать тебя в Домодедово».

Вышел на улицу. Посмотрел на часы, потом в небо, солнце немного ослепило. Осознание, что до сих пор ничего не понял пришло резко. К клубу бежал бегом, перебросал все еще мокрое из ящика в сумку. О чем говорил с человеком в летной форме, не помнил. В самолете спал. Сразу после пограничного контроля увидел ее. Представил, что нужно было сказать таможенникам, понял все сразу.

В Москве начиналась весна. Потемневший снег в лунном свете был черным. Стояли на балконе, курили. Обсуждали, с какого возраста детей можно учить дайвингу, а с какого вывозить на склон. Переглянувшись, одновременно выкинули сигареты. Друзьям можно позвонить и через несколько дней, поймут.

 

[Abirvalg]

Лифтбек

История началась с того, что мы решили догнать лето.

Спойлер

Дома было мокро и слякотно, а душа просила еще немного солнца. Как-то раз, мы встретились в одном баре в центре города, потягивали Мохито, и разговор естественным путем перевели на возможность сорваться на неделю в теплые края. Обсудив привычные маршруты, решили отправиться на Адриатику. Все что мы знали про эти места, что вода там прозрачная, а солнца для нас еще хватит.

На этом месте, следует немного рассказать про нас. Нас было шестеро. Все когда-то перезнакомились в разных поездках, продолжали общаться в Москве, но все вместе еще ни разу никуда не ездили. Миша с Ольгой, очень приятная пара врачей, друзья звали их «Айболиты». Илона, по прозвищу «Чудовище», для близких друзей с ударением на второй слог, очень красивая молодая женщина. Женя - молодой человек утонченной душевной организации, в свое время отличившийся подъемом с глубины очень дорогих наручных часов, микробиолог, по прозвищу «Физик». За что его так назвали, он уже сам не помнил, но прозвище закрепилось надолго. Подруга Илоны, с которой они часто ныряли вместе, также молодая девушка. Отличалась большим ростом и жизнерадостным характером. Когда-то, увидев первый раз спинорога, выйдя на поверхность всему боту радостно сообщила, что видела огромную пиранью. Усилиями Илоны история стала достоянием широкой общественности, и Александру стали называть «Пираньей». Вашего покорного слугу называли «Олигархом» за достаточно давнюю историю, которая не стоит упоминания. В общем, компания подобралась неуемно веселая, и склонная к разного рода розыгрышам и шуткам.
Однако идея про поездку оказалась не шуткой, и видимо, так глубоко запала в память, что, собравшись в очередной раз, Илона сообщила всем, что нашла дайв-клуб и маяк на острове, где больше никто не живет, кроме смотрителя, а по прикидкам вся поездка обойдется всего в каких-то четыре тысячи енотов на всех. Обсуждали весь вечер, утвердили даты, для закрепления сделки немного выпили, и разошлись. Следующий день начался со звонка Чудовища, которая у меня поинтересовалась, точно ли я помню даты, на которые мы вчера договорились. Хорошее начало, подумалось мне. Потом выяснилось, что для бронирования билетов слов недостаточно, и надо копии паспортов. Дайв-клуб интересовался уровнем сертификации и списком оборудования, которое мы хотим арендовать. Пришлось опять назначить встречу в баре.
Аэропорт встретил нас теплым воздухом и запахом моря. Всего четыре часа назад мы шли по мокрому бетону от автобуса к самолету и боялись поднять глаза к серому небу, и вот оно счастье. Историю про переезд на остров, поселение на маяке и другие мелкие подробности можно пропустить, стоит лишь отметить, что место было сказочным. На завтра был запланирован первый выход в море. Обещали, что отвезут на место, куда никого не возили уже много лет.

Пока бот шел к месту погружения, стали собирать пары. Айболиты ныряли вместе, Физик, с которым мы делили номер, сказал, что со мной он не хочет нырять, я слишком груб для его душевной организации и люблю холодную воду. Переглянулись с Илоной, решили, что из нас получится нормальная пара, о чем объявили компании.
- Ах, так, опять за меня все решили - как бы обиделась Пиранья, при этом выразительно посмотрев на подругу. Илона отшутилась, не заметив взгляда подруги. Послушали описание места, течения нет, есть небольшие гроты на стенке. Оделись, проверили снаряжение, Айболиты первыми ушли в воду, в прозрачной воде можно было достаточно долго видеть их во всех деталях. Упали в воду, показали Ок, развернулись к стенке, и сразу пошли вниз. Это скольжение в сине-зеленой невесомости вдоль стены продолжалось недолго, захотелось всплыть и немедленно повторить его еще раз. Мы остановились, не доходя дна, и отправились вдоль стены налево, туда, где по описанию должен был быть грот. Подводная жизнь была достаточно интересной, подолгу разглядывали маленьких каракатиц и осьминогов, искали грот. Прогулялись еще налево, не найдя грот, решили возвращаться. На поверхности встретили Мишу с Ольгой, вместе поднялись на бот. Через короткое время увидели пузыри и за ними поднимающуюся Пиранью с Физиком. Только выйдя на поверхность, она выплюнула легочник, и закричала «Ребята, мы там такое видели!». Не дождавшись продолжения, хором в четыре голоса закричали – Пиранью! Если она и пыталась что-то нам ответить, мы не услышали из-за собственного хохота. Наконец все отсмеялись, и опять обратили внимание на пару в воде, они выглядели даже несколько обиженными. «Идиоты, сундук мы нашли, старый с замком!» - продолжила Пиранья. Присвистнули мы вчетвером так же хором, как засмеялись. Помогли им подняться на бот, и Пиранья в процессе раздевания начала рассказывать, с трудом сдерживая эмоции. «В общем, там сундук, старый. Стоит на дне на тридцати трех метрах. Стоит, судя по всему, давно, успел обрасти. На нем замок большой. Пытались его ножом открыть, не получилось». «Физик, давай дальше», - она произнесла всю фразу на едином выдохе. Физик продолжил рассказ, открыть не получилось, пытались поднять, вдвоем тянули, на полностью надутых компенсаторах даже с места не сдвинулся. Мне показалось, что мы слушали историю, замерев на месте. Илона только спросила – «Место запомнили?». Утвердительный кивок головы. «Ага, очень хорошо запомнили, там правее от бота», опять обретя способность говорить, добавила Пиранья.
Военный совет держали на палубе.
- А если вшестером на компенсаторах его дернуть?
- А дальше что, как мы его удержим, если они вдвоем его сдвинуть не смогли – в нем больше пятидесяти.
- Даа, пятьдесят кило золота даже на шестерых... – мечтательно протянула Илона.
- Да там больше, я тебе говорю, даже не двинулся с места.
- А в нем точно золото?
- Кто знает, но тяжелый очень.
Физик поднял палец, и взял слово.

 

[Abirvalg]

Есть мысль, для начала надо пойти всем и осмотреть объект «Сундук». Далее мы все за него зацепимся там, кстати, ручки с двух сторон, можно удержаться, и будем по одному надувать компенсаторы. Когда он сдвинется, по суммарному объему камер определим массу. Потом будем думать, как с ним поступить дальше.
-

Спойлер

Системный подход, объект «Сундук», Женя - ты гениален, –констатировала Илона, хотя обычной язвительности в ее словах было меньше. Судя по отсутствию дальнейшего обсуждения, все были «за». Подождав еще час, засобирались в воду. Погрузились, и Пиранья уверенно повела нас вниз и направо вдоль стенки. Как и было сказано, не так далеко от бота на дне стоял старый окованный сундук. Пластины заржавели, но были все еще крепкими, на крышке висел большой замок. Вид сундука наводил на мысли о галеонах с золотом, сокровищах и будущей прекрасной жизни. Стали действовать по плану, подходили по очереди, крепко взявшись за ручки, надували компенсаторы. После того, как Айболит, Физик и я целиком надули свои камеры, сундук даже не собирался сдвигаться с места. Подошли Чудовище и Ольга. Сундук не двигался. Тут я почувствовал, что меня пытаются разорвать, оглянулся, и увидел Пиранью, которая, крепко взявшись за меня, тоже надула свой компенсатор. У дна поднялась легкая муть, показалось, что сундук начал сдвигаться вверх, но в любом случае мы не смогли бы удержаться с таким грузом. Сдув компенсаторы отцепились от него, и еще некоторое время разглядывали нашу находку. Еще одна попытка поковырять ножом замок убедила нас в том, что раньше металл делали на совесть. Обменявшись знаками, начали всплытие. После выхода на поверхность мы обменивались, как мне показалось, исключительно междометиями и связующими словами. Эмоции улеглись только, когда мы разделись и решили заняться расчетами. Физик осматривал наши компенсаторы, и что-то записывал на бумажке, потом обвел нас глазами и глубокомысленно протянул.
- Да, тяжелый, однако
- Ты не умничай, ты пальцем покажи, – ответил ему Айболит.
- 104 килограмма минус груза плюс на то, что мы его так и не оторвали, но сдвинули. Итого килограмм сто двадцать надо поднять, - резюмировал он.
Чудовище воздела глаза в небо и стала шевелить губами, при этом на ее лице стала расплываться все более мечтательная улыбка.
- Получается примерно по четверти миллиона на человека, – озвучила она свою мысль, и похоже, ментально покинула нас, представляя в какой бутик можно будет пойти и что купить.
Мыслей что там может быть что-то, кроме золота она уже не допускала. Пиранья задумчиво молчала и выводила круги пальцем по столу, Айболиты как-то странно переглядывались, Физик продолжал что-то считать на бумажке.
- Я вот что думаю, как поднимать будем, похоже, без лифтбега не обойтись, - опять озвучил свою мысль Физик.
- Да, с лифтбегом у нас проблема, не подумали, не взяли с собой, - сказал я, обращаясь ни к кому.
Пиранья стукнула рукой по столу, и грозно осмотрев нас всех, спросила, почему никто не взял с собой лифтбеги? Илона, продолжая пребывать мыслями далеко, даже не отреагировала на этот возглас, мы же сделав немного удивленные лица, тихо начали смеяться.
- Нет, ну, в самом деле, они едут в компании с девушками в теплые края, и не берут с собой лифтбеги, ну как вообще с этими людьми можно на что-то рассчитывать. Мы что все сами возить должны?! - продолжала Пиранья.
- Сашенька, ты вообще о чем, при чем тут девушки, - почти хором сказали мы с Айболитом, решив, что у нее от воображаемого золота тоже потерялась связь с реальностью.
Посмотрев мне в глаза, Пиранья совершенно спокойно сказала,
- Ты что действительно не знаешь о чем речь? Это же презервативы! С кем я связалась, как дети ей богу!
Мы расхохотались так, что Илона вышла из прострации и обратила внимание на происходящее вокруг. Пиранья, сначала изображала на лице обиду, но было видно, что и она сама еле сдерживает смех, и примерно через полминуты мы хохотали так, что пришел капитан лодки, и заинтересованно посмотрел на нас. Дождавшись момента, когда мы перестанем смеяться, он спросил все ли у нас хорошо, поинтересовался нашими дальнейшими планами, подавать ли обед, хотим ли мы еще сегодня нырять и на какой сайт нас везти. Мы его обрадовали сообщением, что никуда уходить не собираемся, и будем нырять здесь же. Обед можно и сейчас. Он немного удивился нашему решению остаться на этом сайте, но внеплановая экономия топлива его порадовала, и он удалился улыбаясь. Обедали почти молча.
После паузы первым опять заговорил Физик, и сообщил, что с его тонкой душевной организацией использовать презервативы не представляется возможным, поэтому у него их с собой нет. Возникла пауза.
Чудовище сообщила что, у нее есть один лифтбег, она его с собой в поездки уже третий год возит. Смеяться сил уже не было, поэтому мы просто тихо захихикали. Илона только собралась обидеться, и даже хотела заплакать, но тут неожиданная помощь пришла со стороны Айболитов.
- А у нас два осталось, - сказал Миша.
- Куда же вы все остальные дели, - подхватила Пиранья.
- Ну, как куда, - пытался продолжить Миша, но Пиранья опять прервала его
- Ну, я догадываюсь, зачем они нужны, но почему через день так мало осталось?
- А их всего три было, ответил он.
Опять буря хохота, причем, осознав, что именно он сказал, Миша не выдержал первым, а Ольга покраснела. Тут все взоры обратились на меня.
- Ну, а ты то хоть не подведешь? – с легким вызовом я получил свой вопрос от Пираньи.
- Саш, когда я тебя подводил, уклонился я от прямого ответа, лихорадочно вспоминая, когда я вообще их видел крайний раз. Потом, вспомнив, что у меня с собой в наборе инструментов лежит большая упаковка, как я ее называл «резервный запас силикона», успокоился. Потом вспомнил, что рядом с боксом для фотоаппарата есть еще четыре с той же целью. Естественно силикон в тюбике лежал и там и там. Моя страсть к дублированию, наконец, пригодилась, правда в непредсказуемой области.
- Ну, нет, скажи тогда, сколько у тебя, - не отставала она
- Шестнадцать, - произнес я.
Третий приступ коллективного хохота, и вопрос Илоны сквозь смех «Зачем тебе столько» продлил нашу агонию еще на пару минут. Пиранья посмотрела на нас заинтересованно.
- Так, похоже, карточки у вас изымать надо.
Чувствуя, что он будет следующим объектом, Физик вернул серьезность моменту. Посчитав что-то на бумажке, он продолжил.
- Давайте займемся техникой подъема. Объект «Сундук» массой сто двадцать килограмм лежит на глубине тридцать три метра. Соответственно нужна подъемная сила, чуть превышающая его массу. Значит внизу должно быть чуть больше 120 литров. Учитывая, что наши лифтбеги от уменьшения внешнего давления расширятся, они могут лопнуть у поверхности. Значит, они должны иметь максимальный допустимый объем у поверхности, а внизу будут более чем в три раза меньше. Какой у них максимальный допустимый объем?
- Можно установить экспериментально, сейчас надуем, и посмотрим, какой объем, он держит, - высказал свое мнение Миша.
- Ну и кто надувать будет, опять вскинулась Илона.
- Чудовище, у нас кто спрашивает, тот и делает, но вообще на дайвдеке стоят баллоны, из которых мы сейчас его надуем, - ответил я.
Физик продолжил, в общем, нам надо убедиться, что он на поверхности держит 50 литров, что примерно равно диаметру в 44 сантиметра, тогда нам понадобится восемь лифтбегов, внизу надутых чуть меньше чем до 15 сантиметров. Тогда учитывая запасы, у нас будет два комплекта на всякий случай. Единственная проблема, как их завязать и привязать, так чтобы они не оторвались.
Я высказал идею - в идеале нам нужна сетка и толстая леска, тогда мы привяжем сеть к Сундуку, надуем внутри сети, завяжем их самими собой, и дело сделано! Причем сетка здоровая на 400 литров. Можно еще конечно наши сумки макнуть, они объемные, несколько штук будет в самый раз. Илона, обаяй капитана, пожалуйста, спроси, может он нам все необходимое даст? Ну а я пока лифтбеги принесу для эксперимента.
Пока я искал сумку с инструментами и то, что в ней должно было находиться, Чудовище сумела объясниться с капитаном, и принесла огромную сеть с рифованым краем, что решило многие наши проблемы, и кусок основательной капроновой веревки. Надувать лифтбег тоже доверили ей. Надев его на горловину баллона, она открыла вентиль, и понемногу лифтбег стал приобретать расчетные, а потом и угрожающие размеры. Эксперимент был признан удачным, 50 литров однозначно выдерживались, и оставался хороший запас. Вкратце обсудили, как будем поднимать Сундук на бот, если удастся его поднять. Решили, что трех мужчин хватит, чтобы вытянуть его на бот при помощи концов, которые были на дайвдеке.
Стали собираться к решающему погружению. Договорились, что подвязываем сеть к Сундуку, потом надуваем лифтбег под сеткой до расчетного размера, завязываем. Край сетки рифуем не сильно, чтобы расширялись они вниз, а не в ячейки сетки, которая их может порвать. На всякий случай второй партнер держится за сундук и придерживает напарника, чтобы ему случайно не улететь. Тут Ольга вдруг сказала, что в качестве дополнительной защиты можно положить большую тряпку под сетку, чтобы защититься от ее краев. Илона опять удалилась, и вернулась с каким-то выцветшим полотном, которое тоже попросила у капитана. Собрав весь инвентарь для подъема «объекта Сундук» разделили его между участниками. Пиранья кратко провела финальный брифинг: «Айболиты вяжут сетку, и закладывают первую пару, Физик контролирует объем наполнения. Потом Олигарх и Чудовище следующую пару, потом я, а Олигарх меня страхует. Физик до финального отрыва, мы его страхуем вместе. Когда Сундук пойдет вверх, расходимся своими парами в стороны и неторопливо поднимаемся. Остановку безопасности проходим около него. Плана «Б» у нас нет. Пошли».
Упали в воду, и уже знакомым маршрутом пошли направо вдоль стенки, подошли к Сундуку, он как будто специально ждал, когда мы вернемся и поднимем его на поверхность. Айболиты осторожно подошли к нему, пока мы висели в стороне, провязали сеть к ручкам с двух сторон, подергали за капрон и показали «Ок». Физик подошел и расположился около стены, расставил руки и продемонстрировал до какого размера нужно дуть лифтбег. Ольга достала из кармана первый, и тут выяснилось, что под водой у нее скользят руки, она не может открыть упаковку. Миша аккуратно взял пакетик из ее рук, и, показав надрезы на упаковке с другой стороны, почти без усилий распечатал упаковку. Взялся за сундук одной рукой, второй рукой крепко взялся за лямку жилета своей жены. Физик расправил сетку, и Ольга, отцепив октопус, надула первый до размера небольшого шарика и, завязав его, отпустила внутрь сетки. Начало было многообещающим, надув таким образом еще один, попробовала завязать, но порвала тонкую резину. Крупный пузырь, освобожденный от своей оболочки, пошел вверх, натолкнулся на сетку и разбился на тысячи маленьких пузырей. Ольга только развела руками, и достала следующий. С ним все прошло нормально, он был завязан и тоже отпущен в сетку. Сеть, имея уже около тридцати килограмм положительной плавучести, ушла вверх и натянула веревки, которой была привязана к Сундуку, ее можно было более не придерживать. Показав нам Ок, Айболиты отошли в сторону, освободив место нам с Чудовищем. Заняв такое же положение, Чудовище без проблем выполнила свою миссию, еще два лифтбега были в сетке. Она отошла к Айболитам, а я остался держать Пиранью. Когда она подошла ко мне, мне показалось, что она сказала легочник что-то похожее на «Держи меня нежно». Захотелось рассмеяться или показать ей на свой октопус, но донное время было ограниченным, решил отложить игры на потом. Первый был раздут до штатного размера, завязан и отпущен в сетку. Надув еще один лифтбег Пиранья неудачно отпустила его, и он, зацепившись за кромку сетки, ушел вверх, постепенно увеличиваясь в размерах. Повторив движение Ольги, посмотрела на меня, и еще раз развела р

уками.

 

[Abirvalg]

Видимо запасных у нее с собой не было, хотя вроде всем давали двойной запас. Достал из своего кармана один, оставшийся от эксперимента с определением размера. Со второй попытки все прошло более успешно, сетка опять дернулась вверх, веревки натянулись плотнее, но Сундук пока

Спойлер

стоял на месте. Настала очередь Физика завершать операцию. Мы взяли его за компенсатор с двух сторон, а он достал из кармана седьмой лифтбег. Кое-как разобравшись с тем, как его размотать, надул его из октопуса до штатного размера, завязал и почему-то долго не хотел отпускать в сетку. Я почувствовал легкое напряжение в руках, пытаясь скомпенсировать его положительную плавучесть. Наконец он, отпустив его в сетку, и нам показалось, что Сундук стал менее стабильным на дне, хотя возможно это было только лишь наше желание. Физик достал следующий, и, посмотрев на нас, на Сундук и сетку видимо что-то посчитал в уме и, кивнув сам себе, начал дуть. Когда нам показалось, что размер его уже приближается к расчетному, мы увидели, как со дна поднялась муть, и сундук начал по миллиметрам медленно подниматься вверх, немного заваливаясь на один бок. Физик еще раз нажал на байпас, быстро завязав лифтбег, почти забросил его в сетку, и мы, уже пройдя вместе с движущейся вверх конструкцией около метра, отцепились от Сундука, и начали отходить в сторону. Все глаза были устремлены вверх, мы провожали черную прямоугольную тень, над которой раздувалось что-то бесформенное и дрожащее. Примерно через минуту поверхность воды над нами разломилась, и черный прямоугольник замер практически неподвижно. Подплыв к Чудовищу, я видел, что она неотрывно смотрит вверх, практически потеряв все остальные ориентиры. Взглянув на компьютер, понял, что донного времени у нас не осталось, вся операция под водой заняла пятнадцать минут, пора было неторопливо выходить на поверхность. Да и к Сундуку поближе. Чтобы напомнить Чудовищу про окружающий мир, пришлось даже немного потрясти ее за плечо, до этого она никак не реагировала на мое приближение. Посмотрев в ее глаза, стало понятно, что она опять мыслями далеко. Всплывал за двоих. Остановку проходили, взявшись за руки, и водя хороводы чуть ниже сундука, который висел на глубине три метра. Освещенный светом Сундук выглядел еще более многообещающим, нежели на глубине. Отстояв положенное, вышли на поверхность, и убедились, что до корабля примерно тридцать метров. Выплюнули легочники и все посмотрели друг на друга немного безумными глазами. Физик опять взял слово - «Расклад такой, Сундук поднят, запас плавучести в нашем лифтбеге теперь тройной, если что-то внутри лопнет – не страшно, давайте буксировать его ближе к кораблю». Погрузились на три метра, и, упершись руками в Сундук, мы с Пираньей потолкали его к кораблю. Айболиты с Илоной отправились на лодку, приготовить концы для подъема основного груза. Физик, как обычно, наблюдал за правильностью буксировки. Как мы вынимали Сундук на борт, и какие слова при этом друг другу говорили, лучше оставить на нашей совести. В процессе к нам, естественно, присоединился капитан, который, увидев, что мы пытаемся вытащить из воды, как-то странно заулыбался. Примерно через полчаса усилиями четырех мужчин, и трех женщин с замиранием глядевших на это действие «его окованное величество» стояло на дайвдеке.
С первой попытки открыть его не удалось. Со второй тоже. К предложению Илоны сбить замок кувалдой, мы сначала даже не прислушались, продолжая ковырять замок проволокой, а кованые пластины ножами. Капитан не отходил от нас ни на шаг, похоже, он уже считал себя в доле, мы тоже понимали, что без него дележ не обойдется. Чудовище, наконец, вспомнила, что она может не только мечтать о золоте, но и находить совершенно неожиданные вещи, с необычайной ловкостью спустилась в машину, и через некоторое время мы увидели ее лицо, а снизу раздавалось тяжелое металлическое бряканье. Несмотря на тонкую душевную организацию, Физик сорвался с места, и появился с кувалдой в руке. В наступившей тишине Пиранья почти под нос себе произнесла «Кувалда Билл», и под голубым небом опять раздался громкий хохот.
Замах был на рубль, четырехкилограммовая кувалда обрушилась на замок, высекая искры. Результата не было. Физик замахнулся еще раз, еще удар, опять искры, на металле замка появились царапины, но открываться он не хотел. По идее он должен был уже сгнить, если простоял в море столько лет, задумчиво произнес Айболит. Осмотрев еще раз замок и петли, он взял у Физика тонкий инструмент, и несильно замахнувшись, нанес удар вдоль передней кромки сундука. Со звоном покатился обломок верхнего ушка пластины, и мы поняли, что от содержимого нас более ничего не отделяет.
- Можно я открою? – спросила Ольга. Молчание было ей ответом, мы замерли, затаив дыхание. Глаза капитана были размером уже с пятикопеечную монету, он, похоже, начал забывать, как дышат. Ольга аккуратно начала приподнимать крышку и... Блеска золота мы не увидели. Даже блеска драгоценных камней не было. Под крышкой находились ржавые болты и гайки. Ольга зачерпнула несколько, и поднесла их поближе к глазам, как бы не веря своим глазам. Илона, похоже, собралась лишиться чувств, мечта о богатстве уходила на глазах. Физик, находившийся рядом, придержал ее, и так и остался стоять, удерживая девушку. На его лице была удивленная улыбка. Пиранья произнесла «Нет, такого я конечно не ожидала». Капитан, взяв из рук Ольги болт, внимательно посмотрел на него вытаращенными глазами, и куда-то пошел, медленно переставляя ноги. Я подошел к сундуку, поворошил болты и гайки, убедился, что они явно не золотые, сел около сундука и стал рассматривать сам сундук и его крышку. Оказалось, что на ней есть вырезанная надпись. В абсолютной тишине я вольно пересказал, то, что было на ней написано. «В общем, те, кто сумел поднять и открыть этот совершенно бесполезный ящик с болтами и гайками, могут рассчитывать на небольшой сюрприз, который ждет их на дне сундука. И там еще приписка, пожалуйста, не бросайте в сердцах болты и гайки в море, оставьте его чистым». Приписка была очень к месту.
- Чудовище, у тебя талант, найди пару ведер, пожалуйста, - сказал я.
- Аха, пойду, - в прострации ответила она. Физик последовал за ней, Айболиты сидели, обнявшись, им было легче всего, у них были они. Подошла Пиранья, села рядом на палубу, стала читать надпись на крышке, потом склонила голову мне на плечо и вздохнула.
- Да, заржавело золото, - обращаясь к ней, сказал я. Она вздохнула еще раз.
- Только он нем и думаешь? Меня вообще не замечаешь? - вопрос прозвучал для меня несколько неожиданно.
На самом деле Пиранья мне очень нравилась, но я даже в мыслях не мог предположить, что я могу ее заинтересовать.
- Очень неожиданный вопрос, - я попробовал выиграть время, и восстановить ход мыслей. Потом понял, что сейчас или никогда, и если я промолчу, то потеряю все шансы. Решил рассказать все в ту же секунду.
- Саша, ты мне очень нравишься. Но я никак не мог предположить, что могу тебя интересовать. Поэтому и молчал. Вот так вот..., – выпалив эту фразу на едином дыхании, посмотрел на нее.
- Я полгода уже на тебя смотрю, ничего не понимаешь, вообще, да, - казалось, что она сейчас расплачется от обиды на то, что ей пришлось сделать первый шаг.
В этот момент вернулись Илона с Физиком, неся два ведра.
- Представляешь, мы разошлись в разные стороны, я нашел ведро, иду на нос, и тут встречаю Чудовище с пустым ведром. Влюблюсь сейчас в нее, что потом делать?
- Олигарх чахнет над златом. Иду я с ведром, а навстречу мне Женя, с пустым ведром, - продолжила Илона. Потом как бы более внимательным взглядом посмотрела на нас, и протянула, - Ууу, да тут тоже все нормально! Быстро вы, однако.
- А вы типа не быстро, отошли на две минуты за ведрами, и вот результат, - парировал я, - Ладно, давайте сюда ваши любовные катализаторы, будем искать сюрприз на дне.
Болты и гайки весело ссыпались в ведра, казалось, что им не будет конца, но вдруг из-под слоя ржавого металла что-то заблестело. Осторожно отгребая в стороны оставшиеся железки, мы увидели зеленый бок бутылки. Тихонько принялись вынимать остатки, чтобы освободить наш «сюрприз» из ржавого плена, и еще через некоторое время он был на воле. Moet & Chandon Brut Imperial. Старое. Осторожно покрутив бутылку в руках, Михаил резюмировал. Похоже ему лет более сорока. Приятно держать в руках бутылку, которая стоит около пяти тысяч.
- Всего? – Илона, похоже, никак не могла переключиться с миллионов в реальный мир.
- По мне и так будет ничего, наша честно заработанная бутылка, можем отпраздновать наше приключение, - ответил ей Физик.
- Есть предложение поберечь ее немного, до возвращения домой, надо будет ее всем показать, а то не поверят все равно.
- К слову «про поверят», у меня же камера с собой, сейчас все и сфотографируем.
Для проформы вытащили из сундука все оставшиеся болты и гайки, более ничего не нашли. Фотографировались вокруг сундука, с бутылкой, с ведрами, наполненными ржавым железом, с капитаном, который, придя в себя, очень порадовался тому, что хоть что-то полезное в сундуке было найдено.
Вдруг, в разгар всеобщего веселья Физик остановился около сундука и замер неподвижно.
- Что случилось? Еще одна бутылка образовалась внутри? – мы уже смеялись, забыв про разочарование, которое ждало нас в первый момент, когда была открыта крышка.
- Нет, ребята, все серьезнее. Есть мнение, что мы еще не все нашли, что нам в подарок приготовили. Посмотрите внимательно.
Подойдя к сундуку, мы, окружив его, заглянули внутрь. Внутри было идеально пусто. Только если сравнить внешний и внутренний размер сундука, становилось видно, что дно у него слишком толстое, около десяти сантиметров, что явно больше, чем толщина стенок. Физик осторожно постучал по дну, отозвалось нормальным деревом. Он посмотрел поближе, покрутился вокруг, вдруг взял кувалду, и, попросив всех разойтись, стукнул ей по дну нашей находки. Дерево треснуло, но не сдалось окончательно. Еще несколько ударов, и верхняя доска раскололась, мы начали убирать щепки, под которыми, как нам казалось что-то было. Азарт кладоискателей вернулся, мы, затаив дыхание, вынимали по одной щепочке, пока, наконец, не стало ясно, что дно действительно двойное. Между двумя слоями дерева было очень немного места, но, применяя ножи, мы продолжали отламывать куски верхнего дна, когда под одной из щепочек что-то блеснуло.
- Опаньки, - только и вымолвила Чудовище, - а золотишко то вот оно! С трудом сдерживая нетерпение, мы аккуратно убрали остатки дерева вокруг монеты и вытащили ее на свет. На монете был портрет короля, дата 1729, слова PHILIP HISPAN и еще несколько букв. На обратной стороне географические названия, значение которых мы не могли понять и башня. Я покрутил монету в руках, и тут же вспомнил историю испанской чеканки.
- Если мне не изменяет память это восемь эскудо, или как его еще называли дублон. Золотая монета, чеканилась в Испании, вес около одной унции. На данный момент эта монетка должна стоить вполне реальные деньги, по моим оценкам что-то около двух тысяч, хотя могу и ошибаться, никогда не думал, что увижу настоящий дублон.
Все слушали, затаив дыхание. Чудовище опять мечтательно посмотрела в небеса, Пиранья смотрела заинтересованно. Осторожно удаляя остатки дерева, мы вытащили из-под двойного дна еще две таких же монеты и серебряный реал. Больше там ничего не было. На этот раз сундук оказался окончательно пуст.
День подходил к концу, корабль возвращался на остров, а мы, собравшись вместе, решили, что шампанское отправляется с нами домой, реал достается капитану, и каждая пара получает по монете.
Мы ныряли еще четыре дня, каждый раз в новых местах, не найдя более ни одного сундука, чему впрочем совсем не были расстроены, и вернулись домой. Естественно дома история пересказывалась не раз, и каждый раз нам не поверили, если бы не было фотографий.
Через несколько месяцев, Чудовище с Физиком решили все таки пожениться, тонкая душевная организация не помешала сделать ему предложение, над которым Илона долго, примерно в течение десяти минут молча думала, потом вздрогнула и как-то сразу согласилась. У нас к тому времени уже не было сомнений, в том, что мы последуем их примеру, о чем мы тут же и заявили. Свадьба была скромной, подавали Moet & Chandon Imperial Brut, и только одна бутылка была 1962 года, которую мы распили вшестером. В свадебное путешествие мы поехали на Бали, но это отдельная история.
Монета стоит у нас дома под стеклом, как напоминание, про то, как мы неожиданно нашли свое счастье, которое как оказалось вовсе не в золоте.

 

[Abirvalg]

Глубокий возддух переехал сюда
Глубокий воздух.герои нашего времени.

 

[Abirvalg]

ДАЙВЕР (DIVER)

ДАЙВЕР (DIVER)

Дайвер оборудован аквалангом. Акваланг у него иногда казенный, иногда собственный. Дайвер с ним ныряет. Не нырять он не может. Потому что если надел акваланг - надо нырять. Если дайвер не ныряет, то значит рядом нет воды или он пьян, а чаще и то и другое вместе. Кода он ныряет, на боте раздается. Если раздается

Спойлер

громко - это хороший дайвер. Если негромко - плохой, непьющий дайвер.

Дайвер может скакать с бота на зодиак так же ловко, как матрос брамселя на бушприт. Умело поддутый дайвер вылетает из воды не менее чем на 3 метра, и он торчит по пояс из воды 2 часа, т.к. спасатели быстрее все равно не придут. Мнение у дайверов всегда предвзятое. Сильный дайвер может нырять за двоих. Гигантский дайвер (в природе почти не встречающийся и обитающий на глубинах свыше 500 метров) может нырять один вместо целого бота мелких дайверов, и представляет серьезную опасность для обитателей моря. Дайверы обычно групповые, встречаются практически в любом месте где ныряют, и работают парами, четверками, восьмерками и т.д., вплоть до полка, причину четности дайверов установить не удалось, хотя говорят что она кроется в специальном желтом шланге. Одинокие дайверы угрозы для остальной популяции не представляют, но если по случайности их путают с групповыми, они склонны выпадать из группы, тем самым, уменьшая кормовую базу парных дайверов. Переносимая без особых последствий дайвером доза - 25 погружений, либо 400 грамм водки, либо 15 банок пива, либо 4 звезды от инструктора. В литровой банке пива дайвера утопить невозможно, как впрочем, и 200-литровой. Дайвер – наилучшее средство для осушения банок с пивом, всю вытесняемую собой жидкость он моментально выпивает. Дайвер-самец, выполненный в масштабе 32:1 из пустых пивных банок, является наилучшим памятником выкинутым на ветер деньгам. Формация из 300 дайверов, лежащих в пустом бассейне, являет собой роскошное зрелище. Российский барный дайвер является единственным в мире непохмеляемым дайвером, а его самка, согласно поверью, способна высовываться из водолазного бара на три четверти. Живой дайвер отличается от обычного только температурой, т.к. он работоспособен в любом состоянии. Почти все дайверы средней полосы незрячие, ибо вода в водоемах непрозрачная, а ныряют по памяти и на ощупь. Их предками были обычные дайверы, которые слишком увлекались погружениями в прозрачной воде.

Отдельного вида бешеных дайверов не существует, однако количество таковых в любой популяции - 99%. Краснорожий поющий дайвер, как и его посиневшая пляшущая разновидность, встречается на берегу около марины практически каждый вечер по окончании погружений или при отсутствии баллонов. Почти все начинающие дайверы - перворазные, в сильно надутом жилете и неизменяемой при погружении геометрией рук и ног. Начинающий дайвер в промышленных масштабах до сих пор вызывает споры среди дайвероведов и дайверолюбов. В частности подвергается сомнению его способность к размножению, хотя в Египте так называемые "опенки" бродят толпами по клубам и даже пользуются некоторыми гражданскими правами наряду с корабельным инвентарем. Долгие наблюдения за дайверами позволили обнаружить, что дайверы размножаются от инструктора, путем пятикратного погружения в воду.

Основной пищей дайверов являются баллоны с воздухом, и гидрокостюмы, иногда сбрызнутые пивом и смазанные кетчупом. Гидрокостюмы, проношенные в сумке не менее 3-х месяцев, являют собой редкий по вкусу деликатес. Описаны также случаи нападения дайверов на костры, где готовят шашлыки и водолазные бары. Питаться друг другом дайверы брезгуют, а так - нет. Акулы, хоть и проявляют к дайверам интерес, питаться ими тоже брезгуют, потому что они воняют резиной. Дайверы отвечают им взаимностью, и предпочитают кормить ластами и свинцовыми грузами. Случаи конфликтов дайверов с людьми крайне редки, однако на ботах следует опасаться "соло" дайверов, основная цель которых – моментально исчезновение от ничего не подозревающих гидов. Скорость гребка такого дайвера непредсказуема, он наводится по одному ему известным признакам, не реагирует на рэттлеры и всегда доводит дело до конца. Полная противоположность ему - безмятежный дайвер-созерцатель, который, как правило, проводит время, на берегу задумчиво созерцая воду и рассказывая страшные истории "опенкам". Имеет все признаки настоящего дайвера, но его выдает протертый от долгого сиденья зад гидрокостюма. Ныряет по большим праздникам, а так же с перепою и с перепугу.

Выраженной иерархии среди дайверов не наблюдается, хотя крупный дайвер может легко вдребезги унырять мелкого. В случае внешней угрозы коллектив дайверов неизученным пока способом выделяет из себя старшего (обычно с сертификатом RESQUE или DM) и обороняется под его руководством. После отражения угрозы такой дайвер обычно становится инструктором и выпадает из коллектива. После покидания коллектива инструктор может уколбасить любую акулу, кроме большой белой, которая по поверью сильнее одного, но слабее двух инструкторов. Срок полного созревания дайвера - 20 мин с момента одевания акваланга. Выпавший первый раз с бота дайвер делает все, что ему подсказывают, если он эти подсказки видит. Основная ошибка дайверов - чрезмерное запугивание "опенков", из-за чего некоторые из них гибнут так и не родившись, т.к. не могут погрузиться вне бассейна.

Ручной дайвер - явление столь же редкое, как и ножной, хотя с ушами проблем у дайверов гораздо больше. Приручить его можно было тремя широко известными ныне словами, которые ввиду частой употребляемости потеряли действенность. Дайвер на берегу хранится там, куда он сумел дойти после вечеринки с возлияниями, а если он к тому же еще во что ни будь, завернут - значит у него хороший "автопилот", и если его сильно не кантовать то он не просыпается. В древности на Руси дайверы служили на княжеских дворах в качестве наглядного пособия для детей: "смотри, не будешь слушаться - дайвером станешь!", а голодный и неопохмеленный дайвер служил украшением любой компании. Редкостная по красоте самка дайвера, разыскивающая ночью на берегу свой гидрокостюм, послужила прототипом для статуи Свободы. И последнее. Если на берегу водоема вы нарядитесь дайвером - вас ждут травмированные уши, отекшая от выпивки печень, постоянные втыки от инструкторов и пустые карманы. Кроме того, вы можете забыть о любви, ибо любовь и дайвинг (то чем занимаются дайверы) малосовместимы.

Рекомендуемая литература:
"Эмиссары моря". М. 1963
"Наш маленький нырун". Детгиз. 1932
"Дайвер против дайвмастера". Sea Books. 1990
"Дурашка с аквалангом" Учпедгиз. 1975