- Сообщения
- 837
- Реакции
- 2,379
- Баллы
- 93
Они достают со дна моря раковины с жемчугом, съедобные моллюски, водоросли — все то, что невозможно добыть обычным рыболовецким снаряжением.
В Японии ныряльщицы - ама исключительно женщины. Мужчины также заняты в этом виде морского промысла, но на сугубо вспомогательных ролях. Они доставляют своих подруг в лодках до места промысла, а затем следят за ныряльщицами, чтобы в случае опасности прийти им на помощь или выдернуть аму из воды за веревку, прикрепленную к ее поясу. Естественно, это лидерство сохраняется в деревушках ама и на земле. Именно женщины-ныряльщицы считаются кормильцами семьи. Им за столом подается первая чашка риса, хотя забот по дому с них никто не снимает.
Труд их нелегок. Трижды в день круглый год ама отправляются в море, где проводят по полтора-два часа. Чаще всего они берут с собой в лодку железную чушку весом в 10 кг, чтобы добраться до дна как можно быстрее. На каждый нырок уходит 1-1,5 мин. Выныривая, чтобы восстановить дыхание, ама осторожно выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. В этот миг над морем разносится характерный легкий посвист. Работают они, как правило, на глубине 15-20 метров, иногда глубже - до 40 метров. Если девушка ныряет с лодки, добычу принимает гребец. Ныряющие с берега собирают добытые раковины и моллюсков в плавающие на поверхности деревянные бочата.
Зарабатывают ама весьма прилично. Рабочий сезон длился с 1 мая, когда морская вода еще пронизана зимним холодом, до начала сентября. Каждая из ама ежедневно ныряет на глубину 13-22 метра более сотни раз. Это примерно 250-280 минут (4-5 часов) в воде ежедневно. При работе на мелководье, где запасы объектов промысла в значительной степени истощены, ныряльщица зарабатывает до 150 долларов в день, на глубинах в 20 метров - раза в 3 больше. За сезон такого труда можно заработать несколько десятков тысяч долларов. Но желающих на такую работу находится все меньше. Надо ли удивляться, что например, в Сирахаме, где 40 лет назад работали 1,5 тысячи ныряльщиц, ныне этим промыслом занимаются менее 300 человек. Их средний возраст 67 лет, младшей 50, самой старой 85 лет!
Первые упоминания о японских ама можно обнаружить в китайских хрониках, относящихся к концу III в. до н.э.
В наши дни по побережью Японии рассыпан целый мир ныряльщиц, традиционное занятие которых - подводный сбор устриц, раковин-жемчужниц, морских ужей и водорослей.
Они живут общинами в своих деревнях и практикуют профессиональное погружение в апное, пользуясь традиционными методами, истоки которых восходят к глубокой древности. Ныряльщицы-Ама традиционно погружались без одежды, не считая веревочного пояса с кайганом - металлическим инструментом в форме поросячьего копытца для выдирания раковин и срезания съедобных водорослей. Их привозили на место погружения в лодке. Ама ныряли без ласт, держа в руках 10-15 килограммовый груз, или используя маленькие свинцовые бруски, закрепленные на поясе (прототип современного грузового пояса). Их привязывали к лодке длинной веревкой, пропущенной через блок.
Достигнув дна, женщина снимала балласт, который сразу же вытягивался на поверхность ее товарищем, и быстро приступала к сбору; в нужный момент она дергала за веревку, и человек в лодке как можно быстрее буквально вырывал ее из воды. Сегодняшняя техника не изменилась, разве что ама надевают изотермический комбинезон и ласты. Время апноэ колеблется от 45 до 60 сек, но может достигать в случае необходимости двух минут. Наиболее опытные ама-оидзодо совершает в среднем 50 погружений утром, за которыми следуют еще 50 полуденных. Между этими погружениями она отдыхает лежа, делая вентиляцию легких, которая сопровождается долгим свистом, слышимым издалека. На лодке установлена своего рода жаровня, около которой ныряльщица согревается и пьет горячий чай, когда уже действительно становится холодно.
Про корейских ныряльщиц. Они называют себя "хэнью" – женщинами моря, а свист, который они производят перед появлением на поверхности называется "сумбисори". Эти женщины представляют многовековую традицию, которая установила на их острове матриархат. Остров Чеджу, находящийся в 80 км от побережья Кореи, лежит на пересечении водных путей Желтого и Восточно-китайского моря.
Добыча моллюсков, морских ежей и осьминогов всегда занимала важнейшее место в жизни острова, но не приносила больших доходов из-за высокого налога – за эту работу мужчины брались если не было никакого другого заработка. Так продолжалось до тех пор, пока в XVIII веке не появилась группа женщин, которые поняли, что им, в отличие от мужчин, не придется платить налога. Эта лазейка в законах и положила начало традиционной профессии. Как только ныряльщиков заменили ныряльщицы, и отпала необходимость платить налог, подработка превратилась в прибыльный бизнес, а женщины стали кормилицами семей.
Десятки тысяч ныряльщиц стали главным фактором, определяющим экономику острова. Матриархат процветал. Хэнью не пользуются аквалангами, которые бы только усложнили и без того нелегкую работу. Гидрокостюм и маска – вот и все, что им нужно, чтобы спускаться на морское дно за добычей. Их навыки не только кормят – многие ныряльщицы стали героинями корейского сопротивления во время японской оккупации во Второй мировой войне. Это стиль жизни и способ зарабатывать на жизнь, с которым нелегко расстаться. Многие из этих женщин уже вдовы, но они не сдаются и продолжают нырять за дарами моря, лежащими на дне на глубине около 20 м. Бабушки находятся в отличной форме – чтобы заниматься такой работой нужно уметь находиться под водой до 2-х минут и не забывать об опасностях: акулах и ядовитых медузах. Но сейчас их способ жизни и заработка находится под угрозой. В 1970-х г спрос на морепродукты повысился, и хэнью стали намного богаче, чем когда-либо раньше. Денег хватало даже на то, чтобы отправить дочерей учиться в институты. А дочери не захотели возвращаться и нырять. Цифры, мягко говоря, не радужные. Полвека назад на острове было более 30 т. хэнью. Сейчас их немного более 5 тысяч, и многим из них за 60. Те, кто помоложе, решили заниматься неутомительной работой на суше – принимать туристов с континента и из-за границы. Развитие туризма увеличило доходы мужской части населения, и теперь они сравнялись или превысили доходы ныряльщиц.
Через 1-2 поколениея хэнью перестанут оказывать большое влияние на экономику острова. Но оставшиеся не сдаются. Каждый день они собираются на берегу, поют песни о любви и потере, надевают гидрокостюмы и маски и ныряют, как делали их матери и бабушки.
Традиционная профессия может быть обречена, но для этих женщин она – единственная жизнь, которую они знают.
З.Ы. Интересует больше, что им дает свист? то есть в плане продувки? Смотрел даже программу про них, но там об этом толком не чего не сказали
В Японии ныряльщицы - ама исключительно женщины. Мужчины также заняты в этом виде морского промысла, но на сугубо вспомогательных ролях. Они доставляют своих подруг в лодках до места промысла, а затем следят за ныряльщицами, чтобы в случае опасности прийти им на помощь или выдернуть аму из воды за веревку, прикрепленную к ее поясу. Естественно, это лидерство сохраняется в деревушках ама и на земле. Именно женщины-ныряльщицы считаются кормильцами семьи. Им за столом подается первая чашка риса, хотя забот по дому с них никто не снимает.
Труд их нелегок. Трижды в день круглый год ама отправляются в море, где проводят по полтора-два часа. Чаще всего они берут с собой в лодку железную чушку весом в 10 кг, чтобы добраться до дна как можно быстрее. На каждый нырок уходит 1-1,5 мин. Выныривая, чтобы восстановить дыхание, ама осторожно выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. В этот миг над морем разносится характерный легкий посвист. Работают они, как правило, на глубине 15-20 метров, иногда глубже - до 40 метров. Если девушка ныряет с лодки, добычу принимает гребец. Ныряющие с берега собирают добытые раковины и моллюсков в плавающие на поверхности деревянные бочата.
Зарабатывают ама весьма прилично. Рабочий сезон длился с 1 мая, когда морская вода еще пронизана зимним холодом, до начала сентября. Каждая из ама ежедневно ныряет на глубину 13-22 метра более сотни раз. Это примерно 250-280 минут (4-5 часов) в воде ежедневно. При работе на мелководье, где запасы объектов промысла в значительной степени истощены, ныряльщица зарабатывает до 150 долларов в день, на глубинах в 20 метров - раза в 3 больше. За сезон такого труда можно заработать несколько десятков тысяч долларов. Но желающих на такую работу находится все меньше. Надо ли удивляться, что например, в Сирахаме, где 40 лет назад работали 1,5 тысячи ныряльщиц, ныне этим промыслом занимаются менее 300 человек. Их средний возраст 67 лет, младшей 50, самой старой 85 лет!
Первые упоминания о японских ама можно обнаружить в китайских хрониках, относящихся к концу III в. до н.э.
В наши дни по побережью Японии рассыпан целый мир ныряльщиц, традиционное занятие которых - подводный сбор устриц, раковин-жемчужниц, морских ужей и водорослей.
Они живут общинами в своих деревнях и практикуют профессиональное погружение в апное, пользуясь традиционными методами, истоки которых восходят к глубокой древности. Ныряльщицы-Ама традиционно погружались без одежды, не считая веревочного пояса с кайганом - металлическим инструментом в форме поросячьего копытца для выдирания раковин и срезания съедобных водорослей. Их привозили на место погружения в лодке. Ама ныряли без ласт, держа в руках 10-15 килограммовый груз, или используя маленькие свинцовые бруски, закрепленные на поясе (прототип современного грузового пояса). Их привязывали к лодке длинной веревкой, пропущенной через блок.
Достигнув дна, женщина снимала балласт, который сразу же вытягивался на поверхность ее товарищем, и быстро приступала к сбору; в нужный момент она дергала за веревку, и человек в лодке как можно быстрее буквально вырывал ее из воды. Сегодняшняя техника не изменилась, разве что ама надевают изотермический комбинезон и ласты. Время апноэ колеблется от 45 до 60 сек, но может достигать в случае необходимости двух минут. Наиболее опытные ама-оидзодо совершает в среднем 50 погружений утром, за которыми следуют еще 50 полуденных. Между этими погружениями она отдыхает лежа, делая вентиляцию легких, которая сопровождается долгим свистом, слышимым издалека. На лодке установлена своего рода жаровня, около которой ныряльщица согревается и пьет горячий чай, когда уже действительно становится холодно.
Про корейских ныряльщиц. Они называют себя "хэнью" – женщинами моря, а свист, который они производят перед появлением на поверхности называется "сумбисори". Эти женщины представляют многовековую традицию, которая установила на их острове матриархат. Остров Чеджу, находящийся в 80 км от побережья Кореи, лежит на пересечении водных путей Желтого и Восточно-китайского моря.
Добыча моллюсков, морских ежей и осьминогов всегда занимала важнейшее место в жизни острова, но не приносила больших доходов из-за высокого налога – за эту работу мужчины брались если не было никакого другого заработка. Так продолжалось до тех пор, пока в XVIII веке не появилась группа женщин, которые поняли, что им, в отличие от мужчин, не придется платить налога. Эта лазейка в законах и положила начало традиционной профессии. Как только ныряльщиков заменили ныряльщицы, и отпала необходимость платить налог, подработка превратилась в прибыльный бизнес, а женщины стали кормилицами семей.
Десятки тысяч ныряльщиц стали главным фактором, определяющим экономику острова. Матриархат процветал. Хэнью не пользуются аквалангами, которые бы только усложнили и без того нелегкую работу. Гидрокостюм и маска – вот и все, что им нужно, чтобы спускаться на морское дно за добычей. Их навыки не только кормят – многие ныряльщицы стали героинями корейского сопротивления во время японской оккупации во Второй мировой войне. Это стиль жизни и способ зарабатывать на жизнь, с которым нелегко расстаться. Многие из этих женщин уже вдовы, но они не сдаются и продолжают нырять за дарами моря, лежащими на дне на глубине около 20 м. Бабушки находятся в отличной форме – чтобы заниматься такой работой нужно уметь находиться под водой до 2-х минут и не забывать об опасностях: акулах и ядовитых медузах. Но сейчас их способ жизни и заработка находится под угрозой. В 1970-х г спрос на морепродукты повысился, и хэнью стали намного богаче, чем когда-либо раньше. Денег хватало даже на то, чтобы отправить дочерей учиться в институты. А дочери не захотели возвращаться и нырять. Цифры, мягко говоря, не радужные. Полвека назад на острове было более 30 т. хэнью. Сейчас их немного более 5 тысяч, и многим из них за 60. Те, кто помоложе, решили заниматься неутомительной работой на суше – принимать туристов с континента и из-за границы. Развитие туризма увеличило доходы мужской части населения, и теперь они сравнялись или превысили доходы ныряльщиц.
Через 1-2 поколениея хэнью перестанут оказывать большое влияние на экономику острова. Но оставшиеся не сдаются. Каждый день они собираются на берегу, поют песни о любви и потере, надевают гидрокостюмы и маски и ныряют, как делали их матери и бабушки.
Традиционная профессия может быть обречена, но для этих женщин она – единственная жизнь, которую они знают.
З.Ы. Интересует больше, что им дает свист? то есть в плане продувки? Смотрел даже программу про них, но там об этом толком не чего не сказали
